Марк Гальперин - Прыжок кита

Но тогда, в Лиепае… В какой-то день исчезают после шторма охотники за янтарём, за тихими ускользающими кусочками счастья. На пляже появляются толпы промысловиков с огромными телегами на двух колёсах метрового размера. Начинается сезон сбора водорослей, которые можно высушить и сдать на приёмные пункты, откуда их отправят на какие-то мифические заводы, где из них получат загадочное вещество – агар-агар. Никто толком не знает, что это такое. Знают только, что за него хорошо платят и что из этого вещества делаются какие-то стратегически важные детали. А ещё без него не сделать столь любимый в России зефир бело-розовый.

Непонятно, откуда он взялся после перестройки и теперь продаётся в любом ларьке. А в 70-е годы в объединении «Светлана» можно было только по записи получить килограмм этого сладко-пушистого чуда: для ребёнка, к празднику, и лишь в специальном директорском буфете, где точно знали, что у тебя есть маленький сын или внук – это всегда ценилось гораздо выше на рынке доброжелательного распределения подобного детского счастья, потому что продавали его тоже бабушки. Зефир был настолько свеж, что казалось, будто его произвели только за несколько минут до вручения. Оказывается, так и было на самом деле. Ещё в 30-е годы в технологию изготовления какой-то особой радиолампы был заложен этот удивительный продукт. Да нет, не зефир бело-розовый, а агар-агар! Лампа давно не производится, её уже никто не помнит, а может, её и не было вовсе, но остались утверждённые «Нормы расхода материалов», остатков вполне хватало на зефир, и перебоев в поставке этого продукта не было никогда…

Словом, пляж в Лиепае оказался замечательным. И он просто украшал нашу непростую жизнь там, тем более что находился в самом центре города и очень близко от гостиницы. А если выдавался свободный день, и погода манила к морю, люди садились в автобус, иногда в городской, а если была возможность, то и в наш собственный, и ехали на весь день в Бернаты. Это заброшенное курортное местечко располагается всего в получасе езды от города. Вдоль неширокой полосы пляжа тянутся роскошные дюны, поросшие сухим сосновым лесом. За дюнами проходит дорога в сторону Вентспил- са и Литвы. Когда там была погранзона, дорога была практически пустой. На пляже тоже было настолько безлюдно, что редко кто упускал случай искупаться голышом. Испортить такое удовольствие могли только пограничники, изредка проезжавшие вдоль берега на крестьянской телеге.

За дорóгой располагался небольшой посёлок, где снять даже одну комнатку было почти невозможно. По своей красоте из всех мест балтийского побережья, где мне довелось побывать, Бернаты, пожалуй, уступают только Куршской косе, а тот, кто не был на Куршской косе, не знает, как красиво побережье Балтики.

На обратном пути с пляжа мы обычно проходили мимо ещё одного популярного места в Лиепае – это был ресторан «Банга» (волна). Говорю «был», потому что он сгорел ещё в те годы, когда мы работали в Лиепае. В его бытность мы заходили туда не для того, чтобы перекусить или, не дай Бог, выпить. Это была просто традиция: зайти, оглядеться и уйти. «Банга» представлял из себя большой деревянный сарай, вдоль стен которого выделялись тоже деревянные колонны. В каждой колонне обязательно был вбит гвоздь. И на каждом гвозде висела белая морская фуражка. Если ресторан «Юра», о котором я старался говорить с глубоким уважением и благодарностью, воспитывал в нас европейскую ресторанную культуру, то здесь всё было попроще и, я бы сказал, более по-русски. Если в «Юре» гуляли блестящие флотские лейтенанты, да и старшие офицеры не упускали случая там отметить какой-нибудь праздник, то в «Банге» гудели рыбаки и мичманы флота. Загул начинался ещё засветло, и мы просто заглядывали туда, чтобы убедиться, что жизнь продолжается. Земля по-прежнему вращается в правильную сторону, а если кто-то затеял пьяную драку, так это – дело только тех, кто дерётся, да ещё милиции.

Однажды при возвращении с пляжа мы совершенно неожиданно увидели у входа в «Бангу» легендарного Матвеича, швейцара- вышибалу из ресторана «Юра». Как ни в чём ни бывало он стоял в своей привычной ливрее и внимательно контролировал ситуацию вокруг. Тут мы вспомнили, что последнее время не видели его в «Юре».

Естественно, спросили, что случилось. И он невозмутимо ответил: «Интриги». Вскоре, однако, временно осиротевшая «Юра» вновь обрела своего верного стража…

На этом закончу описание славного города нашей молодости, но только его «неделовой» части. Мы садимся в автобус и едем в дивизию подплава, и как только переезжаем через мост, мысли полностью переключаются на работу. Проблем всегда хватало на всех, но непременно кто-нибудь отпускал очередную хохму, и весь автобус подхватывал инициативу, просыпались даже самые заядлые преферансисты и музыканты. Обычно тема оказывалась многогранной, и её хватало до самого конца путешествия.