Марк Гальперин - Прыжок кита

Когда я оказался в составе стендовой комиссии по БИУС «Туча», то был потрясён, что для неё были выделены просто огромные, по моим понятиям, помещения на лодке. Это было оправдано, и это было реально. Конечно, разработчики БИУС постоянно жаловались, что места им явно недостаточно, но места, как и денег, всегда людям не хватает. Но ведь и главное назначение лодок, для которых проектировалась «Туча», полностью оправдывало требования разработчиков электроники по её размещению к проектировщикам кораблей. А все остальные создатели и дизельных, и атомных лодок многоцелевого назначения и думать не могли об установке систем такого класса. Они были вынуждены обходиться весьма скромными возможностями, которые давали им существующие автоматы торпедной стрельбы и ручные методы определения координат места и кораблевождения. А ведь именно эти лодки были наиболее массовыми, и они-то определяли боевые возможности флота в повседневной службе мирного времени и в любой войне, не связанной с применением стратегического ядерного оружия.

Такое отношение к автоматизации боевых действий современных лодок могло устраивать кого угодно, но только не руководителей 24-го Института, да и всё ту же команду беспокойных старлеев и их играющих тренеров – Ивана Анисимовича Семко и Григория Степановича Кубатьяна. Ведь этот институт был не только институтом по вычислительной технике, но ещё и головным по вопросам тактики боевых действий сил флота. Это направление возглавлял заместитель начальника института контр-адмирал Оскар Соломонович Жуковский.

О. С. Жуковский

Институт же в целом подчинялся одновременно Радиотехнической службе ВМФ и Главному штабу, практически же – напрямую Главнокомандующему.

Поэтому с таким интересом, стараясь не привлекать чрезмерного внимания, наблюдали представители 24-го Института за всем, что происходит в фирмах, занимающихся новыми разработками бортовых ЭВМ. И уж, конечно, они не упустили возможности перехватить инициативу у лётчиков и ракетчиков по дальнейшему развитию первой микроминиатюрной советской бортовой машины УМ-2.

Всё происходило, как в сказке. К нам приезжают два офицера из 24-го Института ВМФ, один из них уже знакомый В. И. Михайлычев, который станет вскоре Главным наблюдающим по нашей новой работе, а второй – Иван Александрович Чеботарёв, Главный наблюдающий по БИУС «Туча». Они «знакомятся» с материалами Госкомиссии УМ-2, которые и без того прекрасно знают, и говорят: «Нам поручено подготовить доклад Начальнику Радиотехнической службы ВМФ вице-адмиралу Генкину о пригодности УМ-2 к использованию в системах для ВМФ, но есть только два сомнения: во-первых, нам необходима программная реализация вычислений с двойной точностью, а, во-вторых, требуется провести испытания машины в реальных условиях боевого корабля». Мы мгновенно соглашаемся, и уже через месяц на стареньком тральщике, на котором проводились разнообразные испытания навигационной аппаратуры, устанавливаем УМ-2, которая уже прошла огонь, воду и медные трубы. Рядом с ней ставим ленточный телеграфный аппарат, как во времена Гражданской войны.

С него вводим высоту и азимут какого-то светила, производим с двойной точностью какие- то вычисления, в результате получаем высоту и азимут того же светила. Несколько суток повторяем всё это «в реальных условиях боевого корабля», составляем и подписываем у командира тральщика Акт корабельных испытаний.

Скреплённый корабельной печатью Акт посылаем вице-адмиралу А. Л. Генкину.

А. Л. Генкин

Сейчас мне кажется, что буквально через несколько дней к нам приезжает вице-адмирал Генкин. В кабинете Староса мы договариваемся, что он готов доверить, а мы готовы сделать всё и не подвести адмирала – создать вычислительную систему для находящихся в строю подводных лодок, которая по функциям не уступала бы находящимся в разработке БИУС для стратегических ПЛ, но имела бы габариты раз в десять меньше, иначе её на готовой, плотно напичканной аппаратурой лодке просто не разместить. И тут опять сработал синдром «непуганого разработчика». Остаётся один вопрос: «как уговорить Ротшильда», то есть нашего министра, – и Абрам Львович спокойно заверил нас, что этот вопрос он решит сам. Только через много лет, познакомившись с биографиями этих двух неординарных личностей, министра А. И. Шокина и адмирала А. Л. Генкина, я понял, что их связывало тесное сотрудничество по созданию, испытаниям и организации производства отечественных корабельных радиолокационных станций и систем в последние годы войны и в послевоенные годы.