Анастасия Николаева - Я-муары. Откровенные истории блогера

Мне досталась самая некрасивая долговязая девушка в очках. С ней за руку я и вскарабкалась на высокое каменное крыльцо, прошла через зеленые двери, протащилась по гулким длинным коридорам и, наконец, оказалась в своем классе. Первом «А».

В классе нас встретила средних лет учительница среднего роста и средней упитанности. Круглое лицо, светлые, коротко стриженные волосы. Очень узкие, сжатые в ниточку губы и совершенно прозрачные льдистые голубые глаза. Много людей прошло перед моими глазами за жизнь, много разных лиц я видела год за годом, но именно ее так врезалось в память, что сейчас, когда я пишу о ней, она как живая стоит перед моим внутренним взором, все так же укоризненно поджимая губы и щуря прозрачные глаза.

Она меня сразу возненавидела. Почему? Бог весть. И конечно, тогда я этого не понимала. Потому что во мне такого чувства не было и быть не могло. Опытные духовно люди пишут, что если мы видим в ком-то какие-нибудь недостатки, то, вне всякого сомнения, эти же недостатки присущи и нам. Пороки замечают порочные, светлому все светло.

В моей душе чувства нелюбви в то время быть не могло. Я росла среди любящих взрослых, в стайке веселых и добрых подруг. Жизнь моя была ясной и солнечной. Меня все любили, и я любила всех.

А тут первый раз столкнулась с деятельной нелюбовью взрослого человека. По-моему, я ей была противна даже физически. Она отсадила меня как можно дальше от себя, на предпоследнюю парту. Соседом мне назначила мальчика, которого все в классе избегали. У него из носа постоянно текли зеленые сопли, и он их слизывал длинным розовым языком. И так урок за уроком. Я с ужасом косилась на него и старалась как можно дальше отодвинуться.

Еще оказалось, что я левша. Учительница сразу категорически запретила мне пользоваться привычной левой рукой, а правая моя вырисовывала такие каракули, что учительница показывала всем мои тетради в качестве доказательства моей полной умственной неполноценности.

Я недоумевала. До школы меня все считали умной-преумной красавицей. И я, честно говоря, тоже в этом и не сомневалась. Дома лежали сотни моих фотографий, профессионально снятых отцом-журналистом. И с них на меня смотрела милая забавная девочка. Знаменитые поэты и писатели, постоянно наводнявшие квартиру родителей на улице Горького, целовали мне руки, называли на «вы» и пророчили блестящую будущность. Я была тоненькая и гибкая, меня отобрали из сотен девочек в школу Ольги Корбут. Какая же злая фея заколдовала меня? Почему теперь я всем кажусь отвратительной?

Гонимый и отвергаемый обществом человек выглядит и звучит иначе. Люди на каком-то уровне умеют считывать информацию о том, что перед ними изгой. Мои одноклассники довольно быстро стали обращаться со мной так же пренебрежительно, как и учительница.

Помню: понуро я иду из школы домой, а навстречу – две одноклассницы с мамами. И одна из девочек громко кричит, показывая на меня рукой:

– Смотрите: это самая плохая ученица в нашем классе!

Я втягиваю голову в плечи и убыстряю шаг. Ничто не вызывает у меня протеста. Я уверена, что это правда и что я сама во всем виновата. Иду домой и мечтаю не дойти туда никогда. Потому что опять перечеркнута красной ручкой вся домашка, а внизу краснеет приказ немедленно все переписать. Легко сказать! Мы и так с мамой вчера сидели до поздней ночи над моими тетрадками. Мама сначала заставляла писать меня, потом водила моей рукой по прописям, направляя и корректируя. И наконец, рассказав мне все, что она обо мне в этот момент думала, сама стала писать дурацкие словосочетания про Машу и Мишу. Эти прописные «Т» с кокетливой шляпкой и тремя паучиными ножками, эта жеманная «А» с нереально витым пупком посредине. Мне не забыть их никогда. Наклон, дистанция между буквами и чернильная ручка с пером, которая рвет серую бумагу прописей, оставляет на руках и манжетах синие кляксы. Учительница моя не признавала шариковых ручек категорически.

Неаккуратные тетради! Неаккуратный внешний вид! Забыла сменку! Забыла дома циркуль! Систематически не выполняет домашнее задание!

Дневник был заполнен моими нелестными характеристиками. Но на последнем замечании моя онемевшая от горя и недоумения душа вдруг встрепенулась. Это же вранье! Я просто один раз забыла тетрадь по русскому. Как я могу не делать домашку, когда каждую буковку и цифру контролирует мама?!

В моем детском мире первый раз появился недобрый и несправедливый взрослый. И мир начал рушиться. А самое страшное, что эта несправедливость оказалось заразной.