Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

Спустя еще несколько дней я в точности знал стиль работы моих лаборанток. Он, впрочем, был довольно типичным для тех мест. Они приходили к восьми утра и тут же исчезали в туалетной комнате, смежной с лабораторной. Там они приводили себя в порядок – причёска, макияж. Ясно, чего ради тратить на это домашнее время?! Через час, в девять, они выходили из туалета и тут же, после нескольких танцевальных па, исчезали на политическую учебу. Учеба была многоплановой и занимала немало часов в день – философия, марксизм-ленинизм, экономика, обличение империализма в очередной стране мира – по списку. Потом был ланч. Потом они появлялись минут на двадцать и исчезали на очередную политическую учебу. В перерывах были лабораторные танцы. В четыре мои мучачас снова запирались на час в туалете, приводили себя в порядок после напряженного дня – опять причёска, макияж – и в пять шли на автобус, домой.

Мои ожидания, что это лишь определенный и кратковременный период вхождения мучачас в работу, таяли день ото дня. Настала пора действовать. Я улучил момент, когда они обе оказались в лаборатории, построил их и объявил, что отныне начинаем планировать работу. Каждый день на завтра.

Мои лаборантки явно озадачились.

– Поркé? – спросили они хором.

– А потому, – говорю, – что планировать работу – это хорошо. Это буэно.

– Порке? – опять хором удивились они.

– Потому, – говорю, – что когда вы сядете в свой автобус и поедете домой, то сможете подумать, а что именно следует сделать завтра. Что и куда наливать и как экстрагировать, что и когда кипятить и в каком порядке.

– Ну, – говорят они, – вот это самое последнее, о чем бы мы хотели думать, когда едем домой. А главное, непонятно, зачем сегодня думать о том, что делать завтра, manana. Маньяна настанет, тогда и можно думать. А сегодня-то зачем?

Я немного опешил. Я вскользь слышал ранее об этой концепции, под названием маньяна. Но не представлял, что она встанет передо мной в столь откровенном облике. Признаюсь, что я сначала подумал, что девицы меня разыгрывают. Но это было не так. Они были совершенно искренни в своем полном отрицании системы планирования.

Я начал нахваливать идею планирования, описывая в меру своей языковой возможности преимущества, когда сегодня думаешь о том, что и как сделать завтра. Естественно, параллельно делая то, что запланировал вчера. Лаборантки вконец запутались.

– Послушайте, доктор, – говорят, – а вы вообще-то здоровы или как? Это же очень вредно, вот так, как вы говорите, планировать. У нас закрадывается мысль, что, когда вы спите, вы, может быть, тоже думаете о том, что делать завтра?

Я признался, что да, бывает. Это повергло их в полный ужас. Их концепция маньяны оказалась сильнее моей. Я потерпел полный крах.

Привить им навык планирования мне не удалось даже в первом приближении.

Но работу я сделал. В процессе ее выполнения у меня там появилась хулиганская мечта – по аналогии с книжкой «Пираты Карибского моря», которой я зачитывался в детстве, по возвращении в Москву опубликовать статью в академическом издании про целлюлазы, но под аналогичным названием. Это оказалось непросто: видимо, члены редколлегии журнала тоже книжку читали и такой игривости допускать не хотели. Но в итоге сдались и статью опубликовали [2].

Уезжая, я хотел сделать прощальный снимок – мои мулатки, сидящие на моих коленях, по одной на колено. Они поначалу стушевались: а что, мол, подумают окружающие. Но я привел им в пример Фиделя и его известную фотографию, на которой именно так он и сидел, с двумя дамами на коленях. Собственно, эта фотография и натолкнула меня на мысль о прощальном снимке. Ссылка на Фиделя оказалась решающей, и этот классный снимок украсил мой отчет о поездке, который в виде доклада и слайдов был представлен на химфаке МГУ.

А Куба навсегда осталась в памяти. Чудесный остров, танцующие на улицах и пляжах люди, беззаботный, веселый и непосредственный народ. Полные и галдящие пивные на открытом воздухе, ром на пляже стаканами по кругу из бутылок, зарытых в горячий песок. Отбивные из аллигаторов. Старый, совершенно европейский город с подвальчиками-ресторанами, кривыми улочками, крепостями и пушками, чего нигде больше на Карибах не увидишь. Когда США изменят свою политику в отношении Кубы, а это произойдет, видимо, скоро, и без Кастро, который не вечен, это будет новой туристической революцией.