Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

Вернувшись в США в начале 1990-го, уже надолго, если не навсегда, я опять обнаружил отсутствие в лаборатории принципиального прорыва в том, как управлять «фактором» и тем самым подавлять опухоль. Потратив год на поиски возможного клеточного рецептора ангиогенина и изведя километры пленок, чувствительных к моим радиоактивным меткам, я решил, что вернусь к раковым исследованиям позднее, когда у меня появятся действительно новые идеи. Так это и произошло десять лет спустя.

Клесов А.А. Какие новые направления биохимии представляются наиболее важными и интересными // Журнал Всесоюзного химического общества им. Д.И. Менделеева. 1989. Т. 34, № 1. С. 90—105.

Клесов А.А. Ангиогенин, белковый фактор ангиогенеза опухолевых клеток человека // Успехи современной биологии. 1988. Т. 196. С. 264–278.

И в этот переломный для меня момент в лаборатории биофизики, которая к тому времени стала гарвардским Центром биохимии, бифизики и медицины, начало формироваться новое направление – создание нового лекарства от алкоголизма. Кому еще, как не русскому, было за это дело взяться? Так и произошло, взялись китаец и русский. Идея была довольно простой, как и положено хорошей идее. Существуют же препараты, отбивающие у людей охоту есть. Проглотил таблетку – аппетит пропал. Есть не хочется. А что если проглотил таблетку – и пропало желание опрокинуть рюмку? Почему нет?

Китаец засел за изучение препаратов из древней китайской фармакопеи типа «Материя медика». Тут я не удержусь от небольшого отступления. Первая De Materia Medica была составлена Диоскоридом в 79 году н. э. За ней последовали фармакопеи Галена (131–201) и Хильдегарды Бингенской (1098–1179), настоятельницы Бенедиктинского монастыря в Рупертсбурге. Еще через сто лет появился Compendium of Medicine Гильберта Англикуса. Это в Европе. В Китае, о чем в Европе известно меньше, были свои обширные фармакопеи – Sun Simiao (600) и Li Dongyuan (1200), которые время от времени переписывались с соответствующими дополнениями и исправлениями. Там оказалось немало снадобий, которые применялись при алкогольных «переборах». Правда, так описано, что не поймешь, то ли чтобы голова с похмелья не болела, то ли как превентивная мера, чтобы выпить лишний раз не тянуло. При внимательном чтении многих последовательных изданий оказалось, что большинство этих снадобий в книгах появляются, а потом без следа исчезают. Надо понимать, не выдержав проверку временем. А одно снадобье проходит через все столетия – отвар из лопуха под названием Кудзу.

Что за лопух? Стали наводить справки, и оказалось, что этот лопух в США все знают, особенно южане. Завезли его из Китая лет сто назад и сами не рады. Размножился он в Штатах, как кролики в Австралии. Недавно я обратил внимание на статью в газете «Бостон Глоб» под названием «Самый большой враг военных – это Кудзу». Описано, что особенно полюбились лопуху Кудзу военные полигоны, и военные только и делают, что эти лопухи выпалывают, иначе хана. На одном полигоне бдительность временно потеряли, и танк в лопухах застрял – по тревоге не выехать. Зарос по самую башню.

Это хорошо, сырье для испытаний доступно. Дальше – дело техники. Достали лопух – раз, сделали отвар, то есть экстракт по-научному, – два, химический анализ составляющих – три. Поиск «активного начала» – четыре. Выявление механизма его биологического действия – пять.

Повели мы с китайцем два направления. Он – опыты на пьющих животных, чтобы понять, что там из экстракта на самом деле на алкоголизм действует. Я – выявление механизма действия «активного компонента» для начала на ферменты, ответственные за переработку алкоголя в организме. Оказалось, что для изучения алкоголизма на животных лучше всего подходят хомяки. Точнее, их лабораторная линия – сирийские золотистые хомячки (Syrian golden hamsters).

Лирическое отступление. На самом деле классической моделью для изучения влияния алкоголя на животных является особая линия крыс – AP rats. AP – это alcohol preferred, или «предпочитающие алкоголь». В отличие от NP rats («не предпочитающие»), которые и представляют все множество обычных крыс. Нормальная крыса спирт не пьет, даже разбавленный. Собственно, о разбавленном только и речь. Если посадить крысу в клетку с двумя бутылочками – в одной вода, в другой спиртное, – то крыса, только обнюхав, отпрыгивает от спиртного и пьёт исключительно воду.

Справа от автора – его бывший студент и аспирант, впоследствии лауреат Госпремии СССР по науке и технике (1984 год), ныне профессор МГУ Витаутас Швядас; Bert Vallee; Nataly Vallee. 1985 год