Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

Именно поэтому книги Суворова не относятся к «жанру» научного исследования. У него – свой жанр: политико-фантазийная литература альтернативных трактовок. Для того чтобы книги этого жанра были интересны, автор должен быть мастером пера, увлечен предметом, быть профессионалом в своей области. Суворов всем этим с блеском владеет. Поэтому его интересно читать, следить за полетом мысли. А критиковать «со звериной серьезностью» – пустое. Но это тем не менее дает обильную пищу критикам.

Можно, конечно, принять точку зрения, что достаточно одного ложного положения, чтобы считать всю работу ложной. Но тогда можно с легкостью необыкновенной с водой выплеснуть, так сказать, и ребенка. Масштаб рассматриваемых Суворовым вопросов слишком велик для столь резких движений. Возьмем, скажем, тот самый отрывок про финскую кампанию и моделирование ее на военном компьютере. Что там ложного? Где «подтасовки»? Даже, допустим, что Суворов про компьютер все выдумал, и все за компьютер сочинил сам. Ну и что? Честь и хвала, что так увлекательно написал и защитил честь солдат и командиров, совершивших подвиг. Возможно, переломивших ход будущей войны. Написал мастерски и по делу. И таких мест у Суворова много. Поэтому Суворов и чертовски интересен.

Более того, некоторые историки идут дальше Суворова. Член-корреспондент Российской АН А.Н. Сахаров: «Основной просчет Сталина и его вина перед Отечеством заключались на данном этапе и в тех условиях не в том, что страна должным образом не подготовилась к обороне… Упреждающий удар спас бы нашему Отечеству миллионы жизней и, возможно, привел бы намного раньше к тем же политическим результатам, к которым страна, разоренная, голодная, холодная, потерявшая цвет нации, пришла в 1945 г., водрузив знамя Победы над рейхстагом. И то, что такой удар нанесен не был… является одним из основных исторических просчетов Сталина» (Война и советская дипломатия: 1939–1945 гг. // Вопросы истории. 1995. № 7. С. 38).

Можно привести и другие очевидные случаи неверных цитирований и прочих проколов Суворова. Их не так много, этих очевидных случаев. Достаточно, чтобы иному испортить впечатление, но, полагаю, недостаточно, чтобы разрушить основные концепции. А неочевидных случаев масса, но они, как правило, сводятся к другой интерпретации событий, выдержек, оценок. На мой взгляд, именно из таких неочевидных моментов, других интерпретаций и просто придирок, подтасовок, передергиваний и состоят в значительной степени высказывания «штатных» и прочих критиков Суворова. Та самая их «звериная серьезность».

Тем не менее критики Суворова часто весьма интересны, в особенности там, где не имеют никакого отношения к критике Суворова, Там, где дают подробные описания событий военного и предвоенного периода, развернутые выдержки политических и военных деятелей, конструкторов боевой техники, непосредственных участников событий. Критики часто фактически дополняют книги Суворова, являются, так сказать, важным вспомогательным материалом при чтении и анализе интереснейших находок, а порой и «акробатических» приемов Суворова. И в этом их ценность.

В общем, с критиками достаточно ясно. Но что-то не сходятся концы с концами в другом отношении: что за жанр такой у Суворова, который вызывает столь неистовую реакцию «критиков»? Ведь книги Суворова – явно не исторические труды. Он не использует доселе неизвестные архивные материалы, не располагает материал так, как принято у историков, не цитирует источники, как принято у них. Его книги изобилуют авторскими отклонениями, ненаучными оборотами, художественными отступлениями. Он вводит новые термины типа Гитлер – «Ледокол Революции», «Линия Сталина», «Линия Молотова» и многие другие, не используемые в исторической литературе. Он сыплет фразами, не принятыми по стилю у историков, типа «Гитлера спас Сталин», «Сталин вручил Гитлеру ключи к власти». Это все приводит критиков Суворова в форменную истерику и дает богатый материал для издевательских статей и даже книг. На три из этих книг мной ранее были даны рецензии, опубликованные в Интернете.

По небольшому размышлению прихожу к предположению, что Суворовым создан или оформлен до концептуального завершения новый жанр. Он, этот жанр, вполне имеет право на существование, когда не смешивается с наукой. Кстати, Суворов и не смешивает. Он везде подчеркивает, что он – не историк. А его критикуют как историка, как специалиста по танкам, как специалиста по самолетам – и каждый специалист его долбил (и продолжает долбить), не понимая, что это жанр у Суворова такой. Интеллектуальные игры с опубликованными материалами и документами при заранее заданном неортодоксальном ответе.