Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

Пристав объявил, что надо еще подождать. Подождали еще час, до десяти. Подошел второй пристав и возвестил, что к нам идет судья и, когда он войдет, всем надо встать. Дверь открылась, пристав громко объявил что-то вроде «Встать, суд идет!» – и все дружно встали. Судья оказался малым лет сорока, в черной мантии, с мягкими манерами. Перемежая речь шутками, он рассказал нам про 200-летнюю историю здания суда, в котором мы находились, напирая многократно на то, как нам повезло, что члены жюри, которые будут вот-вот отобраны, будут сидеть в жюри сейчас, а не сидели там 150–200 лет назад. В те времена, поскольку скакать верхом от судебного здания домой каждый вечер и обратно из дома в суд каждое утро было более чем накладно, члены жюри жили в каморках на чердаке, пока не завершится процесс. Каморки не отапливались, поэтому в потолке зала суда до сих пор можно видеть отверстия, забранные чугунными решетками, через которые в каморки из зала поступал относительно теплый воздух.

К утру, естественно, холодрыга опять была будь здоров, так что члены жюри в кроватках не залеживались и быстренько ссыпáлись в зал заседаний.

Усвоив, как нам повезло, мы приготовились к отборочной процедуре. Судья объявил, что из нас в жюри присяжных отберут 12 членов и двоих запасных – итого 14 человек. Конкурс – пять на место, так сказать. При этом, что характерно, вызывать на следующую службу в жюри будут не ранее чем через три года. Неважно, был отобран в жюри или не был. Годится. К этому судья добавил, что отбор произойдет скоро, надо еще подождать. Объявили перекличку и всем выдали желтые, штрафного цвета карточки. На моей было крупно написано: панель номер 5, место номер 7. Хорошо. Одиннадцать часов.

В двенадцать вошел судебный пристав, объявил, что нам дается полтора часа на ланч, и объяснил, где в городе находятся ближайшие харчевни и рестораны.

Теперь настала пора рассказать о том, что вчера, когда я объявил президенту нашей компании, что завтра меня не будет по причине жюри присяжных, он меня морально поддержал и выразил уверенность, что меня не отберут.

– Это за что же? – обиделся я.

– За PhD, – пояснил президент.

– Судьям, – говорит, – со степенями не нужны. Ими, со степенями, манипулировать трудно. А надо, чтобы вердикт был единогласным. С PhD этого никогда не добиться, у них всегда свое мнение будет.

В этом я нашел логику, и с самого утра настроился, что меня быстренько отклонят и я тут же поеду на работу, благо дел там было много. И три года потом об этом можно не думать. Отклонение, впрочем, затягивалось. Пошел в харчевню на ланч.

В час тридцать все опять были на месте. В два наконец нас всех длинной колонной повели на второй этаж, в зал заседаний.

Зал был почти пуст. В центре зала сидели двое негров. Афроамериканцев, значит. Как тут же оказалось, один был подсудимый, другой – его адвокат. Помимо них были стенографистка, судебный клерк и несколько судебных приставов, играющих роль обычных полицейских. Мы заполнили хорошую треть зала на задних рядах.

Судья рассказал суть дела. Подсудимый обвинялся в вооруженном ограблении магазина. Взяли его, похоже, прямо там же. И тут судья изрек такое, что все 70 кандидатов некомфортно заерзали на своих местах. «Дело, – говорит, – непростое. Разбор ожидается довольно длительным. Сегодня у нас среда. На этой неделе, до субботы, ясно, не уложимся. Скорее всего, не уложимся и за три последующих дня, до четверга. А в четверг – День благодарения. Значит, продолжим, скорее всего, еще через неделю, после праздников. В общем, недели через две закончим, я так думаю. Но не обещаю».

Ничего себе, думаю. Одна надежда на PhD, как президент обещал. Иначе такая брешь в работе окажется – до Нового года не разобрать. И вообще, кошмар какой-то – каждый день сюда пилить, если в жюри зачислят. Вот оно, американское гражданство, как боком выходит. Кто бы мог подумать…

Начался отбор в жюри. Точнее, для начала отбор ИЗ жюри. Судья стал зачитывать по порядку список вопросов, и при утвердительном ответе на каждый кандидаты в зале должны были поднять свою желтую карточку с номером. Клерк всех поднявших по номерам записывал.

Вопрос первый: знает ли лично кто-либо из кандидатов самого подсудимого или его родственников? Оглашается список родственников. Пара человек подняли карточки. Их записали.

Вопрос второй: знает ли кто лично полицейского, который производил арест подсудимого, а также кого-либо из полицейских и судебных приставов, причастных к ведению данного дела? Оглашается список полицейских и приставов. Два-три кандидата подняли карточки.