Александр Цихилов - Блокчейн. Принципы и основы

привлеченные инвестиции оценивались в сумму около $165 млн, а по

нынешним временам она была бы близка к $3 млрд.

Но уже 17 июня руководители The DAO объявили о хищении примерно 30%

всех привлеченных монет эфира на сумму около $50 млн. Это известие

спровоцировало панику на рынке, и эфир сильно потерял в цене. Через

некоторое время выяснилось, что произошло. В коде смарт-контракта The DAO

обнаружилась уязвимость, связанная с так называемыми «рекурсивными

вызовами», когда программная процедура давала возможность циклически

запускать саму себя. Это позволило выводить деньги с кошелька The DAO на

ее специально созданные дочерние структуры бесконечное количество раз

посредством многократного разделения материнской компании. Перед

сообществом пользователей сети Ethereum встала серьезная дилемма: проводить ли хардфорк всей сети, отменяя транзакции злоумышленника, или

признать такие ситуации как естественно возникающие в децентрализованной

открытой среде и постараться в дальнейшем не допускать подобных

уязвимостей.

Большинство пользователей системы, включая самого Бутерина, высказались

за хардфорк. Однако у этого решения нашлись и противники, которые

посчитали любые формы «транзакционных откатов» нечестной практикой. Они

утверждали, что данный прецедент оставляет широкие возможности для

будущих вмешательств, что является серьезной угрозой независимому

существованию самой системы. Поэтому когда хардфорк, вопреки протестам, все-таки произошел и инвесторам The DAO вернули украденные средства, несогласные с этим решением пользователи образовали ответвление, в

котором подобные возвраты средств не были проведены. Этот форк получил

название Ethereum Classic, что подчеркивает его ортодоксальность в

отношении возможного вмешательства в свободную работу сети. Несмотря на

отсутствие поддержки со стороны создателя Ethereum и неприятие

сообществом в целом, сеть Ethereum Classic сумела выжить. Существует она и

сейчас, хотя стоимость монеты форка с тех пор практически не выросла и

составляет около 4% от цены монеты основной сети.

Резюмируя вышесказанное, хочется отметить, что, несмотря на возлагаемые

авторами форков радужные надежды, подобные клоны проектов так и не

смогли занять значимое место в блокчейн-индустрии. Можно с уверенностью

констатировать, что подавляющее большинство форков буквально

растворились среди тысяч других проектов, построенных на базе технологии

распределенного реестра. Новые проекты в блокчейн-индустрии появляются

достаточно быстро и в огромном количестве. Этому, безусловно, способствует

открытость исходного кода более ранних проектов, откуда разработчики новых

блокчейн-стартапов заимствуют целые сегменты, чтобы сэкономить время и

ресурсы на воспроизведение уже существующих модулей и процедур.

В конечном счете это позволяет технологии блокчейн развиваться гораздо

быстрее, чем в условиях, когда исходные тексты проектов не публиковались их

разработчиками. Возможно, в том числе и благодаря этой технологической

открытости в самой криптоиндустрии появилось гораздо более значимое, чем

обычные форки, явление, сформировавшее даже определенный ее сектор.

Речь идет о проектах, обеспечивающих повышенную анонимность для своих

пользователей. Теперь разберемся с закономерно возникающим вопросом: почему подобные проекты оказались настолько востребованными в среде, где

анонимность и без того является неотъемлемой частью технологии?

Анонимность в блокчейн

Когда-то очень давно желание вкладчика любого из банков держать свое имя в

тайне считалось почтенным и респектабельным. Особенно если речь шла о

весьма крупных суммах. Причин, побуждающих клиентов банков сохранять

инкогнито, было великое множество, не будем даже брать на себя труд их

перечислять. Впрочем, самих банкиров эти причины не особо интересовали, поскольку они считали себя обязанными свято хранить банковскую тайну и

сберегать средства клиентов в своих хранилищах сколь угодно долго.

Продолжительное время в банковской индустрии были популярны номерные

счета на предъявителя, когда любой заявившийся в банк субъект, сообщивший

кассиру пароль от счета, мог получить доступ к средствам. А при желании —

изъять их даже в полном объеме. Но те «благословенные» времена

безвозвратно канули в Лету, поскольку в какой-то момент правительства