Эндрю Блам - Сеть. Как устроен и как работает Интернет

Я подошел к боковой двери ресторана, рядом с которой два инженера-англичанина возились с кабелем. Они приехали прямо из лондонского офиса Alcatel-Lucent на машине, битком набитой инструментами. Высокого мужика с квадратной головой, большим пивным животом и жизнерадостным голосом звали Мэтт. Он жил в Гринвиче («В доме времени», – пропел он) и очень хотел вернуться домой ко дню рождения сына, который приходился на ближайшие выходные. Марк Нэш казался более жестким, у него был золотой зуб и большая татуировка на руке, которой позавидовал бы моряк Попай. Ему приходилось работать на Alcatel во многих уголках планеты, в том числе на Бермудских островах («идеальное место»), в Калифорнии («весьма мило») и Сингапуре («отличный город, если ты любишь провести вечерок за кружкой пива»). Эти двое в синих рубашках-поло от Alcatel и штанах-карго прошлись по кабелю ножовками. Он был защищен двумя слоями стальной сетки, которую необходимо было удалить, прежде чем затаскивать кабель в люк. Они наваливались на кабель всем своим весом, счищая оболочку, словно разделывали акулу.

Пока они работали, в дверь кухни постучался рыбак в клетчатой фланелевой рубашке и резиновых сапогах. В сумке у него лежали две блестящих дорады – таких мы ели вчера. Главный повар взял их у рыбака.

Нэш проорал в рацию:

– У нас двадцать пять в люке и еще двадцать на берегу!

Кабель должен лежать достаточно свободно под землей – чтобы можно было потом подключить соединение, и достаточно длинный кусок должен оставаться на пляже – на случай шторма.

Когда кабель был освежеван и обнажил свои розоватые внутренности, Мэтт и Марк потащили его в красную палатку, чтобы начать сваривать волокна. Мэтт поставил рядом с собой на рабочую скамью чашку чая и начал орудовать инструментом, напоминавшим штопор, обдирая внутреннюю пластиковую изоляцию кабеля, которая окружала идеально гладкую трубку сияющей меди. Внутри трубки находился пучок черных проводов, в каждом из которых был еще один слой цветной резиновой изоляции, а уж внутри его – само оптоволокно. Работа по удалению каждого следующего слоя была все более тонкой: сначала Мэтт орудовал как мясник, затем – как рыбак, разделывающий рыбу, потом – как искусный шеф-повар и, наконец, как ювелир, причем каждое волокно он поочередно удерживал сжатыми губами. Когда в конце концов на солнце засверкали восемь нитей оптоволокна – каждая толщиной в сто двадцать пять микрон, – Мэтт набрал в ладонь горсть детской присыпки и провел рукой по концу каждого волокна, словно смычком по струнам, чтобы очистить волокна от любого возможного мусора.

Затем он начал сваривать волокна – морской конец с наземным, одно за другим. Нитей было восемь, каждая своего особого цвета. Сначала Мэтт помещал нити в машину, внешне похожую на дырокол. Небольшой экран увеличивал и показывал положение нитей относительно друг друга, и Мэтт подводил друг к другу их концы, словно палец Бога и руку Адама на фреске Микеланджело. Затем он нажимал на кнопку, и машина делала свою работу, сваривая нити, а Мэтт тем временем, отставив мизинец, брал кружку и отхлебывал чай. Затем он натягивал на сваренную нить пластиковую защитную оболочку и закреплял ее на изящной стойке, словно удочку.

Современные технологии позволяют каждому волокну переносить более терабайта данных в секунду, а подводное путешествие занимает две десятых секунды.

Пока я наблюдал за всем этим, к красной палатке подошел Каррильо. Он тоже залюбовался тонкой работой, которую делал Мэтт.

– Вот оно, волокно-то, – сказал Каррильо. – Вот что приносит деньги!

Когда все восемь нитей были наконец сварены, Мэтт поместил их внутрь красивого черного стального ящика с двумя большими красными наклейками, предупреждающими об опасности лазерного излучения, и элегантной табличкой с эмблемой Alcatel-Lucent – переплетенными буквами, выполненными энергичным курсивом, – завершающим украшением на кабеле Tata стоимостью 600 миллионов долларов. Марк пыхтел в люке, делая трудную работу по закреплению стального сетчатого кабеля на тяжелой стальной плите, встроенной в стену. Мэтт спустил Марку ящик, чтобы Марк установил его внутри.

Позади нас с Каррильо остановился автомобиль, из которого вышел мужчина в отутюженной белой рубашке и галстуке, явно ехавший с работы домой. Он заглянул в люк, окинул взглядом оборудование, которым была набита палатка, и неподвижно стоявший в море корабль.