Эндрю Блам - Сеть. Как устроен и как работает Интернет

Очевидно, что подобную географию расположения этих зданий можно частично понять в глобальном масштабе: да, Интернет приходит к своим пользователям, то есть ко всем нам, туда, где мы живем. Но также очевидно, что если увеличить масштаб карты, то эти глобальные соображения отходят на второй план, уступая место конкретным решениям горстки сетевых инженеров, каждый из которых ищет наиболее технически и экономически эффективные места для подключения. Пало-Альто или Сан-Хосе? Эшберн или Вьенна, штат Виргиния? Особенность пиринга в том, что его влияние – палка о двух концах: сети хотят быть там, где много сетей. Значит, географические предпочтения Facebook – это одновременно и реакция на рост в том или ином регионе, и семена для роста в будущем. Хотя, быть может, их пиринг-инженерам просто нравится синяя подсветка в офисе Equinix . Или пиво в Амстердаме. Или и то и другое.

Разговоры о пиринге зазвучали особенно громко в последний день конференции NANOG в Остине, на дискуссии, которая в программе была загадочно обозначена как Peering Track . Ее специально задвинули в самый конец расписания, когда сетевые инженеры возбуждены, как школьники в пятницу на последнем уроке. В конференц-зале банкетные стулья расставили по кругу, якобы для удобства обсуждения, но больше, казалось, для того, чтобы создать атмосферу гладиаторской арены.

Было немного похоже на блиц-свидания: точки обмена трафиком хвастались своими размерами и мастерством, а пиринг-координаторы рекламировали себя друг перед другом. У них это называлось «объявлениями в пиринговой службе знакомств» ( peering personals ). Успешное выступление перед аудиторией в целом могло привести к личному знакомству, а затем и к появлению нового маршрута. Допустим, у вас имеется дата-центр в Техасе и среди ваших клиентов есть крупный датский сайт. Пиринг с каким-нибудь датским провайдером позволил бы вам сбросить со своих плеч изрядную долю трафика, и это оправдывает усилия по поиску такого партнера в Эшберне. Именно это имела в виду Нина Баргисен, сетевой инженер датской телефонной компании TDC , когда выступила с простой просьбой:

– У меня куча местных сетей ( eyeballs ). Все те, кто работает с контентом, пожалуйста, напишите мне.

Дэйв Макгаф, сетевой инженер из Amazon , делал все возможное, чтобы развеять предубеждения своих коллег насчет того, что соотношение входящего и исходящего трафика перекошено в пользу его компании:

– У нас большой объем исходящего трафика, но не такой большой, как многие думают, – убеждал он собравшихся.

Уилл Лоутон, представитель Facebook , выступал довольно агрессивно, что совершенно понятно: в конце концов, у Facebook всегда масса новостей. Типичное для Facebook соотношение исходящего и входящего трафика составляет 2:1, сказал Лоутон, заверив скептиков, что компания все равно будет принимать вполне достаточно входящего трафика (например, загружаемых фотографий) на каждый бит исходящего (просматриваемые фотографии). Месседж всех выступлений всех пиринг-координаторов был один и тот же: «Пирингуй со мной ».

Что касается представителей точек обмена, то все они как бы говорили: «Пирингуй у меня , создай физическую связь в моем городе, сделай мое место своим ». Конкуренция была весьма острой, особенно между самыми крупными точками. Выступления шли одно за другим, и собравшиеся внимательно слушали, как гиганты из Лондона, Амстердама и Франкфурта делятся с ними показателями роста за недавнее время, рассказывают о своей мощной инфраструктуре, не забывая упомянуть о важности своего места как в физическом, так и в логическом мире Интернета. Затем настала очередь маленьких точек, которым оставалось лишь напирать на сравнительное преимущество их реальной географии – способность решать «чикагскую проблему» для каждой конкретной сети. Как сказал Крис Фостер, представитель TORIX из Торонто, «если у вас есть оптоволоконные линии от Нью-Йорка до Чикаго через Торонто, то, возможно, вам следует подумать о дополнительных промежуточных пунктах». Это неплохая идея. Не факт, что это сделает вашу сеть более эффективной, но, по крайней мере, это путь к многоканальности, средство против фрагментации.

Но в большинстве случаев гравитационное притяжение крупнейших точек обмена брало верх над этим географическим многообразием. С сетевым эффектом не поспоришь; все больше сетей непропорционально сосредоточиваются во все меньшем количестве мест. В результате образуется впечатляющий разрыв между средними точками обмена трафиком и тяжеловесами. «Такие места, как AMS-IX и LINX, – рай для инженера по маршрутизации, – объясняет Коуи из Renesys . – Сотни организаций умоляют их: „Пожалуйста, посмотрите на наши маршруты, изучите нас!“» Настоящему участнику NANOG трудно перед этим устоять. Крупные точки обмена становятся еще больше, и, скорее всего, эта тенденция продолжится – они будут расти и дальше. Казалось, моя задача упрощается: карта Интернета вроде бы определилась. Мой маршрут также прояснялся: если я хочу увидеть те необыкновенные «железные ящики», то мне следует ехать во Франкфурт, Амстердам и Лондон. Но пока я еще не знал, сильно ли отличаются друг от друга эти центры и принимают ли они посетителей.