Евгений Морозов - Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети

Возможно, естественным следствием погони за количеством просмотров стало то, что цифровая политическая деятельность породила культуру зависимости от крупных сетевых медиаторов, и критически настроенному пользователю приходится подробно читать условия пользования сайтом, прежде чем делиться крамольными мыслями. А эти условия нередко двусмысленны и неопределенны. (Кто же знал, например, что руководство “Фейсбука” не одобряет фотографии кукольных сосков?) Даже те, кто вполне изучил правила, не могут быть уверены в том, что они не нарушают некий скрытый запрет. Хотя активисты могут свести к минимуму свою зависимость от медиаторов, запуская независимые сайты, шансы на то, что их усилия привлекут в мире то же внимание, на которое они могли бы рассчитывать в “Фейсбуке” или “Ю-Тьюбе”, очень малы. Оказавшись перед трудным выбором – масштаб или зависимость, активисты обычно выбирают первое, предоставляя администраторам контроль над избранной ими платформой.

Ни один из популярных сайтов “веб 2.0” не в состоянии проводить последовательную пользовательскую политику. Иногда отчетливо активистский контент признается оскорбительным и удаляется. Иногда его не трогают, и он привлекает внимание миллионов. Неопределенность работает против цифровых активистов. Никто не хочет тратить время, деньги и силы на организацию антиправительственной группы в “Фейсбуке” только затем, чтобы администраторы ее закрыли. В итоге не возникает прочных опорных конструкций, которые могли бы способствовать аккумуляции в Сети социального капитала.

Простого решения таких проблем не существует. Это не поединок со всемогущими китайскими цензорами, а война с отлично разбирающимися в технике типами из Кремниевой долины, которые не желают, чтобы их сайты превратились в площадки для террористов, садистов или опасных маргинальных движений, и поэтому вводят жесткую цензуру или проводят недифференцированную цензурную политику, не особенно вникая в то, что они “режут”. Разумеется, никто не ждет от руководителей “Фейсбука”, что они превратят свой сайт из инструмента зарабатывания денег в рассадник революции. Но “Фейсбук” хотя бы может сделать цензурную политику недвусмысленной, чтобы она не сбивала с толку активистов.

В конце концов, растущая роль западных медиаторов – еще один аргумент в пользу того, что битва за свободу интернета, каким бы ущербным ни был ее план, должна идти и в просторных переговорных комнатах Кремниевой долины. Победы в Москве, Пекине или Тегеране автоматически не превратят все фейсбуки и гуглы в ответственных граждан мира. К сожалению, Хиллари Клинтон почти не упомянула об этом в своей речи, хотя как раз в этой области западные политики могли бы многого достичь законодательным путем. Отраслевые начинания вроде “Глобальной сетевой инициативы” (ГСИ) – компания “Фейсбук” ее не поддержала, сославшись на то, что у нее, новичка на рынке, нет возможности уплатить вступительный взнос в 250 тысяч долларов, – претендуют на то, чтобы заставить ИТ-компании заявить о своей приверженности определенным ценностям. Это, без сомнения, стоящее дело. Но порой для того, чтобы компании соблюдали эти принципы, необходимо давление со стороны правительств североамериканских и европейских стран. “Майкрософт”, например, является участником ГСИ, и тем не менее работа принадлежащего ему поисковика “Бинг” на Ближнем Востоке не вполне соответствует духу этого проекта. Пока ИТ-компании не возьмут на себя персональные обязательства, начинания вроде ГСИ останутся скорее пиар-предприятиями с целью убедить политиков в том, что их участники – ответственные глобальные игроки.

К несчастью, относительно молодой кампании за свободу интернета повредила давняя вашингтонская проблема: тесная связь политиков с промышленниками. Двое высокопоставленных сотрудников Госдепа, стоявших во главе кампании и среди прочего отвечавших за установление тесного партнерства с компаниями из Кремниевой долины, оставили государственную службу ради работы в этих самых компаниях. Первая – Кэти Джейкобс Стентон, советник Управления по инновациям Белого дома – теперь отвечает за международную стратегию “Твиттера”, второй, Джаред Коэн, возглавил новый аналитический центр “Гугла”. Для Вашингтона такой поворот событий не в новинку, однако это вряд ли создаст твердый фундамент для отстаивания свободы интернета или поможет сформировать критический взгляд на действия ИТ-компаний, которые отчаянно нуждаются в обходительных руководителях с опытом госслужбы.