Владимир Рожанковский - Великая экономическая капитуляция XXI века. В соавторстве с Яной Янкович, TeleTrade

Казалось бы, на этом фоне страны БРИКС могли и должны были воспользоваться шансом и, отказавшись от бесконечных посиделок на G20 и нескончаемой демагогии, предложить развитым странам, некое новое экономическое видение современного мира в виде условного драфта меморандума или хотя бы простых письменных тезисов для журналистов. Что конкретно они могли предложить? Участие в непредвзятом выкупе облигаций стран, находящихся на грани дефолта, взамен на определённые привилегии в мире международных финансов. Но участие Китая в «западной либеральной модели» большинство консерваторов сразу окрестили вселенской катастрофой и начали рисовать страшные перспективы её будущего, нагнетая искусно разогреваемую панику. На самом деле, участие капиталов стран с низким относительным уровнем долга в спасении мировой финансово-экономической системы в те годы было невероятно востребовано теми, кто имел возможность пренебрегать игрой в большую политику и смотреть на вещи непредвзято. Вспомним, что представитель финансового сектора именно одной из таких стран – Korea Development Bank – одним из немногих протянул руку помощи утопавшему в пучине кризиса американском банковском гиганте Lehman Brothers, но… настоящих «белых рыцарей» так и не появилось, а вместо них утопавших стали спасать нетривиальным образом – за счёт выкупа их облигаций на баланс ЕЦБ, т.е., по сути, печатания необеспеченных евро, или «количественного смягчения» по-европейски!

Зёрна здравого смысла потонули в какофонии антиглобалистов, «зелёных», неомарксистов, «оккупай-тех-и-этих», «чайной партии США», невесть откуда вернувшихся на авансцену праворадикалов и «Ла-Рушевцев» (последователей экономического «экстремиста» Линдона ЛаРуша), и т. д.

Встреча лидеров стран БРИК в Хоккайдо в 2012 году: в предчувствии больших планов

В итоге, как это часто случалось в последнее время, экономический союз начал внезапно трансформироваться по всем фронтам в союз политический. В этом месте уже надо ставить многоточие и делать паузу в повествовании. Предпосылки создания открыто антиамериканского политического союза – пусть и с неясными целями – разумеется, переполошили Вашингтон, и с этого времени началась планомерная работа по медленному, но методичному разрушению «бунтарской» идеологии и параллельной дискредитации лидеров этого странного объединения. На наш взгляд, политический БРИКС был изначально обречён, ибо аббревиатура от начальных букв названий входящих в него стран родилась из-под пера известного экономиста Goldman Sachs – Джима о’Нила (Jim O’Neill) – именно в экономическом (а не политическом!) контексте. Речи о новом политическом «противоблоке» Америке и Европе не было и в помине. Таким образом, очередной бесплодный этап вторжения политиков в зону владений экономистов закончился весьма предсказуемо: по состоянию на середину 2016 года БРИКС в его изначальном концептуальном виде попросту прекратил своё существование.

Политики настолько увлеклись игрой в макроэкономистов, что даже по итогам Петербургского экономического форума, состоявшегося в июне 2016 года, в речи Президента РФ Путина подавляющее внимание было уделено всему, кроме, собственно, вопросов экономического и финансового взаимодействия с внешним миром. Обсуждались и взаимные санкции с Западными странами, и причины свержения Януковича на Украине и референдума – в Крыму, и борьба с терроризмом – вообще, и война в Сирии и роль Башара Асада – в частности. Нисколько не умаляя значимость вышеупомянутых тем, так и хочется спросить, а какое, собственно, они имеют отношение к экономике (коль скоро форум был анонсирован именно как экономический)?

Очевидно, что для успеха экономического блока БРИКС одна из стран должна была взять на себя ответственность стать лидером экономического союза. Очевидным исключительным кандидатом на эту роль был Китай, который на самом деле сделал немало в этом направлении. Трагедия несостоявшегося лидерства Китая состоит в том, что его никто не поддержал. Экономический союз в чистом его виде просуществовал всего около 4-х лет – с конца 2009-го по начало 2014-го года. Бурные события на Украине и активное участие в них России резко сменило приоритеты и тональность российско-китайского сотрудничества. Когда Кремль почувствовал попытки политического нажима и санкционной «изоляции» РФ – Россия начала искать у Китая не столько экономического покровительства, сколько политической «блоковости», к которой последний, очевидно, был совершенно не готов. Другие страны – в свою очередь, тоже были далеко небескорыстны, и каждая преследовала от сотрудничества в рамках БРИКС свои «рубашечно-нательные» интересы. Индия подспудно пыталась решать вопросы пограничных спорных территорий и справедливости оплаты труда индусов, работающих на китайских предприятиях; находящаяся в другом полушарии Бразилия мечтала избавиться от евро-американского капитала в своих нефтяных и прочих сырьевых проектах и заменить его китайским, не заботясь при этом о каких-то дополнительных госгарантиях (а ведь квази-дефолт страны 1999 года был ещё у многих в памяти); ЮАР, присоединившаяся последней – вообще только и делала, что подгоняла Китай к созданию т.н. «банка БРИКС», который должен был ускорить темп разработки полезных ископаемых в этой богатой природными дарами стране. Словом, страны-партнёры постепенно поставили Китай в очень неудобное положение гостей, расшатывающих единственную табуретку за обеденным столом.