Дмитрий Быков - Литературная мастерская [От интервью до лонгрида, от рецензии до подкаста] [litres]

Когда вы критикуете, вы не занимаетесь творчеством. Вы имеете дело с творчеством, вы его анализируете. Есть правое полушарие, есть левое полушарие. Одно отвечает за творчество, за иррациональное. Другое – за анализ, за рациональность. Перед вами стоит научная задача, и вы должны просто освоить ее выполнение. Вы анализируете текст. Фильм – это тоже текст.

Когда вы беретесь за текст, вы должны знать соответствующий язык. Вам нужно изучить язык кино. Из чего состоит фильм: кадры, монтаж, закадровая музыка, цвет, игра актеров. Дальше вы анализируете, как он сделан.

Как критик, часто берущий интервью у разных авторов, я страшно злился на них за то, как они не любят анализировать самих себя. Но потом понял: они творят, поэтому не анализируют. Мы, критики, анализируем, поэтому мы не творим. Конечно, авторы конструируют мир рационально, но кирпичи, из которых они его собирают, соединены совершенно нерациональным образом. Мы можем их разбирать, пытаться понять, из чего состоит раствор, но сами ничего не построим. Мы можем, посмотрев фильм, который получил «Оскар», сделать гениальный разбор, но создать рецепт фильма, который точно получит «Оскар», не под силу ни одному критику, даже самому гениальному.

И есть еще последний важнейший ингредиент, который никто не способен описать. Работа критика – это работа Ахиллеса, что бежит за черепахой, но никогда не догонит ее: всегда остается маленький зазор неанализируемого. Участвовать в забеге с черепахой интересно именно потому, что кажется, будто она рядом.

Кинокритика – это коммуникация

Заниматься критикой очень полезно, потому что это работа над собой. Любой анализ есть также и самоанализ; если вы анализируете что-то внешнее, то всегда разбираетесь и в себе. Это полезное упражнение.

Любое кино – не только искусство, но и форма коммуникации. Любая критика – это прежде всего форма коммуникации. Согласитесь, то, чем мы занимаемся, до искусства недотягивает. А для серьезной науки нам не хватает, как правило, места и времени: мы работаем быстро – едва посмотрев фильм, мы должны написать что-нибудь на следующий день. Это не искусство и не наука, но это коммуникация.

Вот почему вам нужно понимать, для кого вы пишете. Вы не должны общаться с самим собой. Когда вы пишете книгу в стол, вы обращаетесь к некоему воображаемому альтер эго, к людям, мыслящим как вы, выросшим на тех же ценностях. Когда вы учитесь, вы должны писать для кого-то, и самое лучшее здесь – понять языки разных СМИ, разных форм коммуникации и площадок. Если вы разберетесь с ними, вам станет проще. Четко зная язык, вы не напишете 12 000 знаков при задании на 3000. Если вы пишете, например, для газеты «Ведомости», вы знаете, какие там должны быть рецензии и сколько пространства отведено на каждую. Вы решаете своего рода алгебраическую задачу: как написать так, чтобы любой понял, о чем вы хотели сказать. Вам нужно четко понимать, что и почему для вас самое важное.

Исторический контекст: можно ли посмотреть все фильмы?

Мы должны понимать положение кинокритики в сегодняшнем мире и ее отличие от критики вчерашней, позавчерашней. Кино сегодня – самое популярное из всех искусств. А кинокритика – самая востребованная из всех критик. Но так было не всегда. Кинокритика, как и само кино, – очень молодое явление. Только к 1930–1940-м годам она начала осознаваться как самостоятельная дисциплина, а после Второй мировой войны, в 1950-х, критика пришла к интересным выводам.

Возникла теория авторов. Французские критики во главе с Андре Базеном выдвинули идею, что автором фильма является режиссер. До этого все принадлежало продюсерам, они платили деньги и долгое время считали себя вправе, если нужно, поменять режиссера. Появилось огромное количество людей, которые сами писали сценарии и сами режиссировали. Тогда стало точно понятно, что кино – искусство, а не просто развлекательная индустрия. Это был переломный момент: критики стали ранжировать авторов, назначать главных.

Система выстраивания иерархии авторов долгое время казалась безупречной. Тем не менее произошла естественная коррозия такого подхода. Она началась в 1980-х, когда на поле, занятое великими, пришли новые люди. Возникло понимание, что, когда говоришь о чем-то возвышенном, используешь метафору и поэтический язык, это не обязательно лучше, чем когда снимаешь на потребу публики что-то приключенческое, дурацкое, веселое. Уравнивание, то есть попытка стереть выстроенную иерархию, было очень важной вехой.