Дмитрий Быков - Литературная мастерская [От интервью до лонгрида, от рецензии до подкаста] [litres]

Когда вы определились с темой, неизбежно возникает вопрос: а что, собственно, о ней говорить? Как выразить свою позицию? Здесь нам помогут факты. Эссеист, как мы говорили, не обязан излагать их с журналистской дотошностью. Но уже то, в какой последовательности вы их предъявляете, показывает ваше к ним отношение.

Проще всего отбирать факты, опираясь на три измерения: прошлое, настоящее и будущее. Составьте временн у ю шкалу, нанесите на нее основные «события», о которых пойдет речь в вашем эссе (слово «события» здесь взято в кавычки, так как может иметь место лишь упоминание о них, некая ассоциация). В примере с пепельницей эта условная временн а я схема будет выглядеть так:

• настоящее – лекция в институте;

• недавнее прошлое (XX век) – там, где сейчас идет лекция, когда-то была высшая партшкола (образы партработников, отчетливый шлейф советской эпохи);

• давнее прошлое (XIX век) – изобретение шведских спичек, изменения в повседневных привычках курильщиков;

• эпоха Великих географических открытий – «грехопадение» табака: утрата ритуального контекста, украденный колониалистами секрет индейцев;

• снова настоящее – лекция окончена, студенты идут на перекур;

• будущее – автор эссе переходит с сигарет на сигары.

Кроме временн ы х проекций, можно использовать понятие «верха» и «низа»: если ваша тема есть некое усредненное, то что будет ее низшим (неприятным) или высшим (одухотворенным) проявлением? Например, вы пишете эссе на условную тему «В природе все повторяется». «Низшим» здесь может быть образ массового рынка, конкретизированный в одноразовом пластиковом стаканчике, который мы каждый день используем и выбрасываем (и хорошо, если в урну). «Высшим» образом будет, например, фрактал – удивительный природный паттерн, который делает уникальной каждую снежинку.

Упражнение 4

Прочитайте отрывок из эссе Сергея Гандлевского «Элегия (Памяти А. Сопровского)» [54]. Как работают цветовые ассоциации, которые использует автор? Какое настроение преобладает в тексте? Кто его адресат? Как смешиваются (и смешиваются ли) в нем разные временн ы е пласты?

…Москву я не то что хорошо знаю – неплохо чувствую, вернее, чувствовал. Осенний запах в верховьях Кутузовского проспекта – изысканную смесь лиственной прели и бензинового перегара – я не спутаю ни с чем.

С московского детства сложились представления и о правильной, хорошей цветовой гамме: пыльная зелень, облупленная желтизна, над головою – синее с белым. Когда в зрелые годы я увидал страны побогаче, потеплее и поярче нашей, у меня спустя день-другой начинало ломить глазные яблоки от чрезмерного цвета.

Нынешняя Москва выходит из-под контроля моих пяти чувств. Думаю, что люди моего поколения и старше поймут, что я имею в виду. Город идет вразнос, однова живет, и сложившемуся человеку не угнаться за ним, как ни задирай штаны.

На Пятницкой у магазина электроники с каким-то, как водится, бессмысленным убого-шикарным названием стоит плоский манекен – длинноногая блондинка образцового роста и сложения: осклабилась завлекательно и протягивает прохожим двухмерную же японскую видеокамеру. С расстояния пяти шагов смотрит на фанерную деваху, глаз не отрывая, настоящая тетка лет шестидесяти пяти, очень обычная и на свой лад не менее представительная. Только за ней – совершенно другой мир, опыт и уклад: коммуналки, очереди, талоны, бесправие, склоки, слухи, страхи, радиоточка, журчавшая, бывало, от утреннего гимна до полночного. И смотрит пожилая москвичка на диковину безо всякой живости – удивления, допустим, одобрения или досады, а точь-в-точь по поговорке – как баран на новые ворота. Многие сейчас смотрят на Москву с подобным выражением, я, во всяком случае, нередко.

Антон Долин,

журналист, кинокритик, радиоведущий

Не нужно призывать музу, нужно владеть техникой

Мое кредо – не считать рецензирование литературой.

Вот ты критик и написал целую книжку. Если скажешь, что ты писатель, то возьмешь на себя чрезмерную ответственность. Человек, который садится писать рецензию в газету, говоря о себе: «Я писатель», – сам себе вредит. У меня нет страха чистого листа, нет проблем с признанием ошибок, я могу сказать, что вон та рецензия написана между делом и, вероятно, неудачна. А та, допустим, более удачная – это я признаю тоже спокойно, не для того, чтобы себя похвалить. Критик должен уметь критиковать и себя. Нужно развивать в себе критическое мышление.