Дмитрий Быков - Литературная мастерская [От интервью до лонгрида, от рецензии до подкаста] [litres]

Письмо 7

От Сесили Воланж к Софи Карне

Если я ничего не говорила о моем замужестве, то потому, что мне известно о нем не больше, чем в первый день. Я привыкаю не раздумывать о нем и довольно легко применяюсь к своему образу жизни. Много времени посвящаю пению и игре на арфе: мне кажется, я гораздо больше люблю эти занятия с тех пор, как обхожусь без учителя, вернее, с тех пор, как у меня появился лучший учитель. Кавалер Дансени, тот господин, о котором я тебе писала и с которым пела у госпожи де Мертей, настолько любезен, что приходит к нам ежедневно и целыми часами поет со мной. Он до крайности мил и сам сочиняет прелестные арии, к которым придумывает и слова. Как жаль, что он мальтийский рыцарь! Я думаю, что, если бы он женился, жена его была бы очень счастлива…

Из ***, 7 августа 17…

(Шодерло де Лакло, «Опасные связи, или Письма, собранные в одном частном кружке лиц и опубликованные господином Ш. де Л. В назидание некоторым другим», перевод Надежды Рыковой)

Октября 3.

Сегодняшнего дня случилось необыкновенное приключение. Я встал поутру довольно поздно, и когда Мавра принесла мне вычищенные сапоги, я спросил, который час. Услышавши, что уже давно било десять, я поспешил поскорее одеться. Признаюсь, я бы совсем не пошел в департамент, зная заранее, какую кислую мину сделает наш начальник отделения. Он уже давно мне говорит: «Что это у тебя, братец, в голове всегда ералаш такой? Ты иной раз метаешься как угорелый, дело подчас так спутаешь, что сам сатана не разберет, в титуле поставишь маленькую букву, не выставишь ни числа, ни номера». Проклятая цапля! он, верно, завидует, что я сижу в директорском кабинете и очиниваю перья для его превосходительства.

<���…>

Никоторого числа.

День был без числа.

Ходил инкогнито по Невскому проспекту. Проезжал государь император. Весь город снял шапки, и я также; однако же не подал никакого вида, что я испанский король. Я почел неприличным открыться тут же при всех; потому, что прежде всего нужно представиться ко двору. Меня останавливало только то, что я до сих пор не имею королевского костюма. Хотя бы какую-нибудь достать мантию. Я хотел было заказать портному, но это совершенные ослы, притом же они совсем небрегут своею работою, ударились в аферу и большею частию мостят камни на улице. Я решился сделать мантию из нового вицмундира, который надевал всего только два раза. Но, чтобы эти мерзавцы не могли испортить, то я сам решился шить, заперши дверь, чтобы никто не видал. Я изрезал ножницами его весь, потому что покрой должен быть совершенно другой.

(Николай Гоголь, «Записки сумасшедшего»)

Запись 1-я

…Я, Д-503, строитель «Интеграла», – я только один из математиков Единого Государства. Мое привычное к цифрам перо не в силах создать музыки ассонансов и рифм. Я лишь попытаюсь записать то, что вижу, что думаю – точнее, что мы думаем (именно так: мы, и пусть это «МЫ» будет заглавием моих записей). Но ведь это будет производная от нашей жизни, от математически совершенной жизни Единого Государства, а если так, то разве это не будет само по себе, помимо моей воли, поэмой? Будет – верю и знаю.

Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Вероятно, это похоже на то, что испытывает женщина, когда впервые услышит в себе пульс нового – еще крошечного, слепого человечка. Это я и одновременно – не я. И долгие месяцы надо будет питать его своим соком, своей кровью, а потом – с болью оторвать его от себя и положить к ногам Единого Государства.

Но я готов, так же, как и каждый, – или почти каждый из нас. Я готов.

(Евгений Замятин, «Мы»)

Упражнение 2

Попробуйте вспомнить какую-то вещь (желательно из раннего периода своей жизни), которая вам нравилась или пугала вас и которой вы хотели обладать. Хорошо известный пример: многие, наверно, читали трогательный рассказ, который советские воспитатели сделали из огромного романа Виктора Гюго «Отверженные», вырезав оттуда кусочек про маленькую сироту Козетту. Важное место там занимает отношение Козетты к кукле, которая выставлена в окне деревенской лавки. Эта кукла абсолютно недостижима для Козетты, из милости живущей у чужих людей. В какой-то момент случается чудо: приходит странный незнакомый пожилой человек, покупает эту роскошную куклу, дарит ее замарашке Козетте – и для той перестает существовать весь остальной мир. Была ли у вас в детстве вещь, которая поглощала вас до такой степени? В тексте обязательно должно найтись место для внешнего облика этой вещи (размер, цвет, назначение, происхождение), для вашего отношения к ней и для описания ее дальнейшей судьбы: долго ли она была с вами? Где она сейчас? Попробуйте уложиться в 2000 знаков. Получилось? Если нет, то проследите, за счет чего разрастался текст, – возможно, это даже важнее, чем основная тема задания.