Дмитрий Лисицин - Мечта о «Тройке». Как самый необычный инвестбанк России стал национальным чемпионом

Сбербанк, который уже несколько лет проводил масштабную внутреннюю реформу под руководством Германа Грефа, нуждался в сильном инвестиционном блоке. Он вел переговоры с «Ренессансом», но предпочел ему «Тройку», которую считал более комплементарным партнером. Сбербанк при этом хотел неоспоримой, объективной оценки для компании. В условиях кризиса получить такую оценку было непросто. Госбанк не мог просто купить «Тройку» по договорной цене, тем более что консультанты Сбербанка признавали разброс оценок слишком большим, чтобы вывести справедливую цену. Намечался тупик, но выход из него, к счастью, был найден.

Игорь Блинов: «Арам Григорян, который вел переговоры по всем коммерческим и организационным аспектам сделки с нашей стороны, предложил замечательную формулу: они покупают нас по балансовой стоимости, а все, что выше, переносится на второй этап сделки и привязывается к доходности бизнеса за три года. Формула содержала экономическое обоснование, учитывая ожидаемые синергетические эффекты. При этом доход фактически должен был делиться примерно поровну между покупателем и продавцами».

Ричард Огдон: «На бумаге все получилось красиво. Но в смысле культуры “Тройки” я видел, что Сбербанк был очень далеко от нас. Я профессионально выполнил свои задачи и сказал Рубену задолго до заключения сделки, что для меня это конец всей истории».

Подготовка к сделке длилась год, была трудной, подчас изматывающей. Но Варданян говорит, что доволен сделанным выбором.

Рубен Варданян: «Сбербанк стал оптимальным вариантом для всех – и для бизнеса, и для клиентов, и для сотрудников. А еще для меня, поскольку я не хотел всю жизнь посвящать одному делу и одной компании».

Рональд Фриман: «Мне кажется, сделка со Сбербанком была лучшим решением из возможных».

В марте 2011 года Сбербанк подписал соглашение о намерениях с акционерами «Тройки». Тогда же на Вавилова, 19, в центральном офисе Сбербанка, официально объявили о готовящейся продаже. К концу января следующего года сделку закрыли, после чего в прессу просочилась информация о ликвидации самого бренда «Тройка Диалог», служившего своим акционерам без малого двадцать один год. И действительно: через какое-то время он растворился в корпоративно-инвестиционном бизнесе госбанка – его заменили на Sberbank CIB.

История партнерства «Тройки», однако, на этом еще не завершилась. Формально это произошло три года спустя. Публично Рубен подвел черту в интервью «Ведомостям», когда объявлял о прощальном бале партнеров, местом для которого была выбрана его родная Армения: «В прежнем формате, как действующий рабочий механизм, партнерство закончило свое существование 1 января 2014 года».

Как много этот формат значил для компании и всего ее бизнеса? Даже партнеры, протестовавшие против несовершенной, на их взгляд, системы принятия решений, уверены, что проект был задуман не зря и многое изменил.

Дмитрий Кушаев: «Партнерство в определенном смысле расширяет сознание. Я не считаю это блажью. Со стороны Рубена это был правильный шаг. Не все, наверное, удалось правильно отстроить. Были скептики, и Рубен, и другие давали поводы сомневаться в партнерстве, особенно когда странно принимались решения. Но это точно не была декорация».

Партнерство держалось на людях, объединенных не только деньгами, но и идеями. Поначалу подобный стиль ведения бизнеса со стороны казался очень странным, особенно если вспомнить, какого рода принципы исповедовались героями девяностых. «Тройка» не пошла по их пути, и едва ли кто-то в компании об этом сожалеет.

Павел Теплухин: «Почему мы не повторили судьбу многих других финансовых институтов? “СБС-Агро”, Инкомбанк, банк “Империал”, “Менатеп”? Все они были рядом. Но их уже больше нет. Хотя мы всех знали – и учредителей, и акционеров, мы шли по жизни вместе. Но они потерялись. Наверное, нам повезло в том смысле, что никто не понимал, чем же мы в итоге занимаемся. Ни сами влиятельные банкиры, ни финансово-промышленные группы, ни государство, ни бандиты. Одни мы понимали».

В новейшей истории российского бизнеса не так уж много примеров того, как компания, стоило ей появиться на свет, сознательно обременяла свое существование этическими императивами – и, что самое удивительное, старалась неукоснительно им следовать все последующие годы. «Тройка», как и мечтали ее основатели, оставалась сервисной компанией, строила свой бизнес вдлинную, исходя из долгосрочных приоритетов развития. И наконец, с уважением относилась к стране, в которой сумела стать целым явлением.