Александр Аузан - Общественный договор - 2012

В дискуссии за четыре месяца участвовали 15 авторов, в том числе такие разные как, скажем, Кирилл Рогов с одной стороны, прекрасный литературовед, экономист из Гайдаровского института, Глеб Павловский – с другой стороны; Ермалай Солженицын, губернатор Олег Чиркунов; и министр культуры Пермского края, доктор политических наук Николай Новичков; Александр Архангельский, Вадим Волков, Сергей Воробьев и др.

Когда я все прочел, я вдруг понял, что люди разговаривали про несколько ключевых вещей, и возникла довольно понятная раскладка позиций. Это то, что сегодня изложено в «Ведомостях» в девяти тысячи знаков, а здесь я расскажу вам об этом несколько шире. Вообще-то сначала я пытался обобщение назвать известным образом из культового фильма «Ликвидация» – картина маслом, – потому что действительно получилось, что очень разные мастера, предпочитающие разные компоненты цветовой палитры, эту самую картину делали. Разногласия, конечно, есть, и они важны, но при этом это еще и легло в некоторую общую картину, которая, по-моему, важна для понимания не только того, что происходит в России. Для вас это, может быть, сейчас неинтересно, но это еще и, может быть, аналогия некоторых проблем, которые Украина проходила, проходит или будет проходить.

Первый вопрос, который вызвал оживленные дискуссии, это вопрос: а инструмент-то правильный или нет? Нужен ли инструмент общественного договора – и вообще что это такое? Существует ли в России такая штука как общественный договор? Если он существует, то как его можно описать? Меняется ли он в политических циклах? Если меняется, то как? Осуществима ли та формула договора, которая была рождена в Перми как вариант для модернизации? И если осуществима, то как? Ну и понятно, из всего этого следовал прогноз сценариев после 2012 года. Поэтому я попробую пройти насквозь через обозначенные группы вопросов. А потом, в конце, конечно, буду все-таки говорить о том, как видится перспектива.

Итак, первый вопрос о том, правильный ли инструмент, почему все так увлеклись этим инструментом. Обращаю ваше внимание на две статьи, – раскопками по поводу инструментов занимались с одной стороны Вадим Волков – прекрасный петербуржский социолог и экономист из Европейского университета, с другой стороны – Максим Трудолюбов, который не только обозреватель «Ведомостей», но и, мне кажется, интересный интеллектуальный аналитик. Фактически, что говорит Вадим Волков? Ну да, этот инструмент был очень хорош, когда великие английские и французские философы (Гобс, Локк, Руссо) либо были наблюдателями гражданских войн и революций, либо чувствовали, что это приближается, и им нужно было ограничение власти государства. Но теперь мы это можем оторвать от вопроса о революциях и, к тому же, говорить в другой терминологии. Трудолюбов с этим не согласен. Он полагает, что как раз сам инструмент представляет собой «полезное оптическое устройство», как он оригинально выразился (именно поэтому, добавлю от себя, оно активно использовалось в последние десятилетия американским философом Джоном Ролсом, двумя нобелевскими лауреатами экономистами Бьюкененом и Харсаньи (Harsanyi) и приобрело совершенно новый инструментальный характер). Так вот, три соображения, что дает оптический инструмент: первое – Трудолюбов говорит, это один из базовых элементов европейской культуры – понятие общественного договора. Почему? Потому, что оно противостоит понятию естественного государства, представлению о том, что государство есть всегда, было, есть и будет, что оно носит некоторый природный характер.

Я бы сказал, что в современном варианте это звучит примерно следующим образом: государство есть объект спроса и предложения. Этот спрос может быть нулевым (модель анархии Хиршлейфера), если потенциал насилия распределен более или менее равномерно. Возьмите для примера Интернет, – там его – государства, нет. Кстати, если говорить о пиратских партиях, которые появились в европейской парламентской жизни, они основаны, на мой взгляд, на осмыслении этой самой анархической позиции, – что государство, в некоторых случаях, является избыточным. Есть ситуации, где его присутствие не нужно, – не потому, что работает рынок, – это точка зрения либералов, – а потому, что люди сами справляются с самоорганизацией, с самоустановлением, с саморегулированием этой самой сферы. С другой стороны, есть, конечно, крайние случаи предложения государства – это так называемая модель МакГира-Олсона – модель стационарного бандита, когда сначала предлагается насилие, а потом уже выясняется, что насильники еще и как-то организуют хозяйственную жизнь и предлагают какие-то общественные блага. Где сойдутся спрос и предложение, спрос на общественное благо и предложение насилия, принуждения для производства общественного блага – неизвестно. Прекрасный американский экономист Дуглас Норт сказал по этому поводу, по вопросу о необходимости государства для экономики: «Суд удалился на совещание и пока не вернулся».