Александр Аузан: Общественный договор - 2012

Каденко Юлия: Спасибо. Забыла поблагодарить любезно предоставивших нам помещение хозяев. Это помещение Киево-Могилянской академии,. И, как ни странно, нынешняя лекция проводится частично при поддержке Российского посольства.

Александр Аузан: Правда? (смех в зале)

Каденко Юлия: Сюрприз. По традиции, перед тем как мы передадим вопросы в зал, я задам вопрос от нас, от портала и, как ни странно, вопрос, который незримо присутствует, кто-то прислал несколько вопросов, на один из них вы уже ответили полностью, а два я озвучу. На второй вы ответили частично.

Александр Аузан: А на какой я ответил, можно узнать?

Каденко Юлия: Да. Как менялись структуры договора с 2008 года. Вот. А частично ответили на вопрос: каковы субъекты, какова структура субъектов в России, в Украине и второй вопрос, есть ли основания для оптимизма.

Александр Аузан: Значит, про структуру субъектов. Я б хотел сказать, что, на мой взгляд, в России и в Украине субъекты по-разному устроены, мне так кажется. Здесь более равномерно распределены потенциалы переговорной силы. Именно поэтому здесь, с моей точки зрения, никакой устойчивый авторитарный режим невозможен. Это не означает, что здесь невозможен авторитарный режим. Это означает, что здесь авторитарный режим, если он будет установлен, будет таким, как бы сказать, мигающим. Один авторитарный лидер будет сменять другого. Причем следует это совершенно не из качеств авторитарного лидера, а из того, как распределен потенциал переговорной силы в украинских элитах. Здесь довольно много влиятельных групп, мне так кажется. Потому что в России та вассальная система, которая сформировалась с 2003, конечно, резко понизила влияние тех или иных групп, очень мощных в девяностые годы. И то, что олигархи в 2003 пошли на путинские условия «одним миллиардером меньше в обмен на ваше превращение в миллиардеров», фактически превратило их в миллиардеров, только они перестали быть серьезными властными фигурами, они утратили эти потенциалы переговорной силы, как выражается институциональная теория. Поэтому, во-первых, здесь по-другому устроены элиты, во-вторых, здесь по-другому устроено общество, об этом я уже говорил. Здесь другая структура культурного капитала, потому что мы довольно много знаем про кросскультурное сравнение и специфику российского поведения. Крайний и конфликтный индивидуализм, свойственный российскому поведению, не относится к Украине. Здесь, наверное , свои проблемы, но не эти. Здесь нет такой распыленности, атомизированности, когда каждый по-своему представляет мир и при этом не готов идти ни на какие компромиссы с соседом, коллегой и прочее. Бизнес по-другому устроен, конечно. Потому что здесь существенно больше реального сектора. В России бизнес выстроен за теми государственными компаниями, которые контролируют важные рентные источники. На мой взгляд, та развилка, которую мы прошли во время кризиса вокруг дела ЮКОСа, она здесь все время маячит. Потому что возможность формирования авторитарного режима всегда связана с тем, что элитам делается некоторое предложение, от которого им трудно отказаться. Или не трудно отказаться. В этом смысле наш опыт 2003 и последующих лет, мне кажется, должен быть некоторым уроком для доминирующих групп в Украине.

И насчет оптимизма. Я все время говорю, что я, наверное, недостаточно умный человек, потому что я всегда вижу основания для оптимизма в вариативности ситуации. А если есть варианты ее изменения, это значит, что, во-первых, их можно выбирать, во-вторых – на них можно воздействовать. Но, к сожалению это относится не к моей оценке нынешней ситуации в России, а к моему пониманию или чувствованию того, как устроен мир, вот и все. А вообще говоря, в России сейчас самый популярный выбор – это выбор между двумя, на мой взгляд, одинаково верными формулами, рожденными прежним периодом застоя. Одна формула принадлежит замечательному военному писателю Виктору Платоновичу Некрасову и рождена здесь, в Киеве. Когда он увидел растянутый над Крещатиком в советское время лозунг «Поднимем еще выше роль женщины в социалистическом сельском хозяйстве!» он сказал: «Лучше сдохнуть по тоске по родине, чем от злобы на родных просторах». А другая формула принадлежит Владимиру Семеновичу Высоцкому, который сказал: «Не волнуйтесь – я не уехал, и не надейтесь – я не уеду». И та, и другая максима правильна. Это уже вопрос личного выбора, как жить в той ситуации, когда с одной стороны закипает, душит злоба от того, что происходит кругом, а с другой стороны ощущение того, что это моя страна и я ее не намерен отдавать, остается настолько же справедливым.