Александр Аузан - Институциональная экономика для чайников

Будучи крупнейшим производителем неформальных институтов, школа и сама является институтом, который нужно обустраивать. как? на мой взгляд, через сообщества субъектов, которые принимают непосредственное участие в образовательном процессе. школа станет площадкой общественной коммуникации и сможет успешно прививать необходимые нам ценности — уважение к стандартам, законам и компромиссам. договороспособность должна утверждаться путем объяснения детям, что компромисс — это хорошо, это решение комбинаторной задачки, это оптимизация.

Что же касается стандартов и законов, то здесь едва ли не главную роль играет такой институт, как суд. ведь если суд в принципе работает, то работает он по единым правилам. вы можете творчески осмысливать свою ситуацию в рамках стандарта, но вы не можете выходить за эти рамки, потому что иначе суд просто не сможет принять решение. при этом независимый суд как институт обустроить на удивление легко.

Прежде всего потому, что у нас много хороших, нормальных судей — гораздо больше, чем кажется. они опытнее, чем были в 1990-е годы, они лучше знают действующие законы и проще осваивают новые. проблема в том, что ими манипулируют. хотят ли этого судьи? нет. никакой конкурентоспособный человек не хочет, чтобы его решения манипулировались, потому что тогда его конкурентоспособность никому не нужна — на его место можно посадить любого человека с минимальным (или номинальным) юридическим образованием. точно так же в управляемом суде не заинтересованы хорошие следователи. зачем они нужны, если можно взять оперативника с хорошими кулаками, который будет выбивать показания для необходимого судебного решения?

В таких вещах, как независимый суд, нормальное состязательное разбирательство дела или, например, суд присяжных, заинтересованы и хороший судья, и хороший адвокат, и хороший следователь, и хороший прокурор. эти люди есть сегодня, но они маргинализированны. как сделать так, чтобы они вышли на первый план? я на это намекал, когда говорил о потребительском законодательстве (см. главу у): создайте условия для конкуренции, когда можно выбирать, в каком суде вести дело — по месту пребывания истца или ответчика, когда ответчиком можно считать торговца, а можно — производителя. эта конкуренция гарантировала успех судебного применения закона о защите прав потребителя в 1990-е годы. попробуйте сделать то же самое с уголовными и административными делами, и сразу же возникнут очень высокие издержки контроля судов, манипулирования со стороны исполнительной власти. и это далеко не единственный способ реформировать судебную систему. например, ректор академии народного хозяйства и госслужбы владимир may предлагает пускать в судьи людей не моложе 50 лет, имеющих опыт адвокатской деятельности и заплативших налогов на значительную сумму. и тогда судьями будут становиться не для того, чтобы заработать, а для того, чтобы сделать себе имя и реализовать свои возможности.

Таким образом, преобразование судебной системы не трудно технически. оно трудно скорее потому, что многие считают эту проблему незначительной: мол, какая разница, что там в судах происходит, когда у нас машиностроительная промышленность слабая! при этом доминирующие группы как раз понимают, что автономный суд — это очень важно. и они вполне успешно используют этот институт, только на стороне, например в англии. здесь мы упираемся в проблему спроса на институты, которая свойственна по большому счету любой стране. в отличие от среднего класса элиты могут использовать заграничный набор институтов и выбирать из них лучшие: техническое регулирование в германии, банковскую систему в швейцарии, суд в англии, финансовые рынки в сша. и пока у элит есть возможность использовать эти международные институты, они будут препятствовать нормальному институциональному строительству внутри страны, чтобы выдавливать из нее доходы, которые потом можно использовать на международных рынках. но когда элиты оказываются в жесткой зависимости от остальных жителей страны, которые предъявляют спрос на институты, у них не остается иного выбора, кроме как взяться за строительство институтов. им придется инвестировать в страну, копировать какие-то опыты, искать свои решения. институты появятся и будут работать, потому что мы, жители страны, предъявим на них спрос.

Однако нам всем необходимо отдавать себе отчет в том, что на самом деле есть спрос. во-первых, это не просто «хотелки», которые с такой легкостью выявляют социологи, спрашивая людей: а вы хотели бы, чтобы у нас в стране был работающий суд или демократическое устройство государства? разумеется, на такой вопрос люди охотно отвечают «да». но если мы хотим получить адекватное представление о спросе, нужны другие формулировки: что вы готовы сделать, от чего отказаться или чем заплатить за то, чего хотите достичь. готовы ли вы отдать хотя бы билет на хоккей или поездку на кипр для достижения такой цели, как, скажем, независимый суд? и картинка сразу будет несколько сложней. в отличие от желания, спрос должен быть платежеспособным — и речь не о деньгах, а о понятиях гораздо более широких: люди должны иметь возможность и быть готовыми чем-то отвечать за то, что они хотят получить от развития страны.