Леонид Бершидский: Ремесло

По той же схеме в Средние века люди учились ткачеству или бочарному ремеслу. Фен весело помыкал мной, как какой-нибудь мастер-краснодеревщик пацаном, которого родители отдали ему в обучение. Я не знал, что такое нормированный рабочий день, и иногда засыпал, положив голову на стол (тексты сдавались по филадельфийскому времени). Благо я был молод и мог без особого риска употреблять стимуляторы. «Что ты сегодня принял?» — бодро интересовался начальник, вываливая на стол пару-тройку книг, из которых мне предстояло извлечь бэкграунд для очередного текста.

Профессия? У меня ее не было. А вот ремесло я постигал, как сказали бы американцы, the hard way.

Вице-президент Гильдии издателей Василий Гатов, которого многие считают медиагуру, — кстати, сам учившийся на журфаке МГУ, — писал недавно в своем блоге postjournalist.ru: «Я убежден в ремесленной природе основной контентной специальности — журналиста/репортера. По-моему, это не та профессия, которая требует глубоких теоретических знаний и знакомства с фундаментальными процессами языка, культуры и литературы. Это несколько наборов ремесленных знаний — „делай раз, делай два, делай как я“ — и, кстати, еще и жесткая система ремесленных ограничений и этических правил-аксиом. В режиме ПТУ у работающего станка научить им в разы проще и в десятки раз полезнее, чем в аудитории вуза».

Дальше Гатов предлагал на гипотетическом журфаке будущего создать несколько полноценных, «взрослых» редакций или медиапредприятий, где мог бы функционировать «режим ПТУ». Я тоже верю в такой способ обучения, но это, конечно, паллиатив. Подмастерье должен получать не стипендию, а реальную зарплату, напросившись к тому мастеру, которому он хочет помогать и который может передать ему необходимые навыки. Так было устроено у учеников Рембрандта, например, — да любого средневекового художника.

Ремесло — это не профессия, а вот именно набор навыков ручной работы. Чтобы приобрести его и с успехом использовать, конечно, необходим талант. Рембрандт не принял бы в ученики Говерта Флинка, не будь он талантливым молодым человеком.

Хорошо, а как тогда быть с профессией? Профессия журналиста, в отличие от ремесла, — это то, о чем он пишет. Я глубоко убежден, что о музыке может хорошо писать только человек с хорошим музыкальным образованием, о науке — человек с навыками и подходом ученого, о бизнесе — тот, кто хорошо понимает его устройство.

Та же Альбац получила профессию позже, чем научилась ремеслу: защитила в Америке диссертацию как политолог.

Моя профессия — бизнес. Я приобретал ее целенаправленно, читал книжки, получил степень магистра управления в хорошей бизнес-школе, а к 40 годам успел и поработать в разных компаниях на должностях, позволявших мне разобраться в тонкостях дела.

Откровенно говоря, заниматься бизнесом мне нравится меньше, чем журналистикой. О мотивации журналиста-ремесленника речь пойдет ниже, пока же достаточно сказать, что эта мотивация у меня сильнее, чем материальная или деловая. Многие хорошие журналисты пишут о сферах человеческой деятельности, которые им интереснее наблюдать снаружи, чем изнутри. Я встречал репортеров, которые вполне могли бы работать менеджерами в нефтяных или торговых компаниях, заниматься фундаментальной наукой, работать кодерами в какой-нибудь Google — но предпочитают писать о людях, которые всем этим занимаются. У них, помимо журналистского ремесла, есть профессия — но они берегут эту профессию от себя, потому что ремесло им ближе и дороже.

А вот без настоящей профессии заниматься нашим ремеслом — дело неблагодарное и часто травматичное и для самого журналиста, и для его источников.

Организация Internews, когда-то работавшая и в России, но изгнанная орками, когда Москва начала превращаться в Мордор, пока присутствует в Киеве и пытается там обучать молодых журналистов правилам ремесла. Участница одной из недавних программ, 21-летняя студентка 4-го курса журфака, так отвечала на вопросы анкеты:

— Какой ты себя видишь в 30?

— Iду я уся така гарна по редакцiï, i костюмчик на менi брендовий, i сумочка також… А в головi теж 17-ти рiчне дiвчисько, яке любить пригоди, подорожi, але тепер ще iз cобою тащить дiточок та чоловiка…

— Почему ты решила выбрать профессию журналиста?

— На журналiсточку мене пiдштовхнула доля, саме вона не дала поступити менi в унiверситет Карпенка Карого на таку омрiяну артисточку, а залишила у Черкасах на бiльш практичну, але не менш цiкаву журналicтику.