Биггс Бартон - Путь хеджера. Заработай или умри

При этом отношения с Джоан давали еще один повод для конфликтов с Эмили. Ей никогда не нравилось, что муж проводит так много времени в обществе своей коллеги. Теперь же Джо стали не на шутку раздражать ее намеки на то, что они с Джоан «спят вместе в опустевшем офисе». Неделю назад Эмили зло бросила ему: «Я не в восторге от того, что вы целыми днями вместе». Джо сдержался и промолчал.

Несмотря на ссоры и непонимание, Джо считал, что им с Эмили нужно вместе растить и воспитывать сыновей. Он проводил с детьми все больше времени. Каменную стену они уже построили, и теперь мальчики часто просили его поиграть с ними в мяч. Они подрастали и становились достойными людьми. Джо нежно любил своих сыновей и заботился о них. Он не мог себе представить жизни в разлуке с детьми. Может быть, у них с Эмили получится наладить отношения ради мальчиков? Нужно хотя бы попытаться сделать это! Однако мысль о том, что он может потерять Джоан, глубоко ранила его.

Впоследствии, размышляя о хаосе, наступившем в его жизни и жизни многих людей, Джо пришел к выводу, что причина всех бед – смутные времена большого медвежьего рынка. Ни один фактор сам по себе не повлек бы за собой таких разрушительных последствий, если бы не рухнул весь мир. Кредитный кризис, этот финансовый апокалипсис, представлял настоящую угрозу для жизни. Джо подумал о своих знакомых, когда-то успешных, уважаемых менеджерах хедж-фондов или инвестиционных банкирах: уверенные в себе, богатые, влиятельные, они были хозяевами жизни. А теперь превратились в съежившиеся, трясущиеся тени своего прошлого я. Их личная жизнь разбилась вдребезги, и, одинокие и несчастные, они пытались сдерживать слезы. В прессе только и говорили что о массовом изъятии капитала из хедж-фондов и внутренних распрях между их управляющими, а также об инвестиционных банкирах и трейдерах, которых безо всяких формальностей увольняли с работы. СМИ злорадствовали: золотые дети волшебных времен потеряли бо́льшую часть своего богатства и уже не могут вести расточительный образ жизни, к которому успели привыкнуть. Но разве их не должны поддерживать внутренние резервы, например любовь семьи? Однако многих ожидали разводы и разлука с детьми. Неужели фундамент роскошной жизни был так непрочен?

По мнению Джо, роковой ошибкой всех этих людей стали леверидж и высокомерие. Леверидж, порожденный алчностью, многократно увеличил финансовые потери, а самонадеянность заставила их вести расточительный образ жизни. Вкупе эти два монстра довели их до банкротства финансового и душевного, обнажив все внутренние конфликты и прервав комфортное течение жизни. В довершение всех бед у многих из них, как и у самого Джо, в Гринвиче была жена, а в офисе – инвестиционная родственная душа. Джо вдруг осознал, как сильно ему хочется простоты!

В конце 2008 года ВА столкнулся с последней волной изъятия средств; смыв почти весь оставшийся капитал, она, по сути, уничтожила фонд. Все позиции ВА были закрыты, а наличные вложены в казначейские векселя, не приносившие никакого дохода. Компания Bridgestone уволила оставшихся сотрудников, выплатив каждому единоразовый платеж в размере месячной заработной платы, умноженной на количество проработанных лет, – жалкие гроши! Никаких теплых прощаний, никаких объятий. Все были напуганы и недовольны.

После того как утрясли все формальности и фонд ВА прекратил свое существование, Джо поначалу почувствовал себя так, будто исчез большой ком, застрявший в его груди, в самом центре естества. На протяжении следующих нескольких недель ему хотелось плакать от давно забытого чувства освобождения в сочетании с почти безысходным ощущением потери и опасности. Казалось, что ему отрезали руку или ногу. На праздники Джо проводил много времени на улице, под бледным зимним солнцем, строя вместе с детьми деревянную крепость, – и боль постепенно утихала. Рождество в деморализованном, несчастливом Гринвиче проходило уныло, а на приемах, куда ходили они с Эмили, царила натянутая гнетущая атмосфера.

В первые рабочие дни нового года Джо и Джоан оказались совершенно одни в своих старых кабинетах в офисе Bridgestone. Жуткое было время. Даже такой большой город, как Нью-Йорк, где всегда бурлила жизнь, выглядел мрачным и подавленным, будто его жизнерадостность и энергичность кто-то стер. Движение на улицах стало менее оживленным, а шум города понизился как минимум на несколько децибелов. В центре района офисных зданий теперь парковалось гораздо меньше черных автомобилей, а магазины на Пятой авеню непривычно обезлюдели. В ресторанах тоже никто не сидел. Джо уволил своего водителя и теперь ездил на работу и обратно поездом.