Чарльз Уилан - Голая экономика. Разоблачение унылой науки

Справедливости ради следует сказать, что главным камнем преткновения на пути успешного развития бедных стран являются вовсе не скверные советы, полученные ими от богатых стран. Самые лучшие идеи относительно достижения экономического роста довольно просты, но, как мы говорили в этой главе, в развивающихся странах найдется немало лидеров, чьи действия можно рассматривать как своего рода экономические вредные привычки вроде курения, поедания неполезных чизбургеров и вождения автомобиля без ремня безопасности, как это любят делать мужчины. Исследование глобальных моделей роста, проведенное в Центре международного развития Гарвардского университета между 1965-м и 1990 годами, выявило, что львиную долю различий между огромными успехами стран Восточной Азии и относительно низкими показателями государств Южной Азии, а также стран, расположенных к югу от Сахары и в Латинской Америке, можно объяснить их собственной государственной политикой. В этой связи иностранная международная помощь, по сути, сталкивается с теми же проблемами, что и любая социальная программа в любой отдельно взятой стране. У бедных стран, как и у бедных людей, часто имеется множество весьма вредных привычек. В таких условиях помощь со стороны может только продлить и закрепить поведение, которое на самом деле необходимо изменить. Одно из исследований в этой области пришло к отнюдь не удивительному заключению: иностранная поддержка оказывает заметное положительное влияние на экономический рост в тех случаях, когда в стране уже проводится правильная политика, и совсем незначительное в противном случае. В связи с этим авторы данного исследования рекомендуют соблюдать следующее условие: наша помощь изначально должна основываться на наличии хорошей политики, что позволит сделать ее еще более эффективной и обеспечит другие правительства стимулами для внедрения подобной политики [267]. (Похожие критерии предлагались для списания долгов с бедных стран, задолжавших огромные суммы.) Конечно, в теории просто повернуться спиной к странам в случае крайней нужды и отказать в финансовой помощи тем, кто переживает кризис, намного легче, чем сделать это на самом деле. В 2005 году Всемирный банк опубликовал документ, который можно было бы квалифицировать как бюрократический самоанализ; доклад назывался «Экономический рост в 1990-е годы. Уроки десятилетия реформ». Когда его читаешь, становится понятно, что в 1990 году политики были значительно больше, чем сегодня, уверены в том, что им известно, как исправить наш мир. Экономист Гарвардского университета, эксперт в области экономического развития Дэни Родрик так описывает тон этого доклада, кажется, впитавшего в себя весь скепсис Уильяма Истерли, не отказываясь при этом и от решимости Джеффри Сакса: «В докладе нет никаких убедительных заявлений о мерах, которые работают и которые не работают, – и никаких сценариев, которые могли бы использовать политические деятели. Главный акцент делается на необходимости покорности, политического разнообразия, избирательных и скромных реформ, а также на готовности экспериментировать» [268].

И наконец, значительная часть земного шара живет бедно потому, что богатые страны до сих пор не слишком старались изменить это печальное положение вещей. Я отлично понимаю, что, сначала указывая на неудачи в деле помощи, нацеленной на развитие бедных стран, а затем приводя доводы в пользу этой деятельности, поступаю примерно так же, как американский бейсболист Йоги Бера, критикующий ресторан за скверную кухню и одновременно за слишком маленькие порции. И все же ситуация действительно улучшается, когда есть твердая политическая воля, нацеленная на помощь бедным странам. Это больше, чем экономика.

Экономическая наука действительно может помочь нам понять и улучшить несовершенный мир, однако она обеспечит нас лишь набором инструментов для этого. А решать, как их использовать, придется самостоятельно. Экономические факторы предопределяют наше будущее не больше, чем законы физики предопределили исследования человеком Луны. Благодаря физике они стали возможными, но именно люди решили их осуществить и выделили на это ресурсы, которые могли потратить на что угодно. И Джон Кеннеди, конечно, не изменил законы физики объявлением, что США отправят человека на Луну; он просто поставил цель, для достижения которой была нужна мощная, развитая наука. Экономика в этом смысле ничем не отличается от физики. Если мы хотим наилучшим образом использовать имеющиеся в нашем распоряжении инструменты, то должны думать о том, в каком направлении хотим двигаться. Мы должны решить, каковы наши приоритеты, на какие компромиссы мы готовы идти, какие результаты готовы принять, а какие нет. Перефразируя слова историка экономики и лауреата Нобелевской премии Роберта Фогеля, скажу, что нам необходимо сначала дать четкое определение «хорошей жизни», только потом экономика сможет помочь нам ее создать. Далее вашему вниманию представлены семь вопросов о том, какой нам всем видится жизнь в 2050 году, – не для того, чтобы попытаться предсказать будущее, а потому, что решения, которые мы принимаем сегодня, очень сильно повлияют на нашу жизнь завтра.