Чарльз Уилан - Голая экономика. Разоблачение унылой науки

В 2008 году моя бесперспективная политическая карьера стала более интересной – но отнюдь не более перспективной. Президент Обама назначил Конгрессмена Рама Эммануэля на пост главы своей администрации, в результате чего появилась вакансия в Пятом избирательном округе Иллинойса. Это мой избирательный округ, и я наряду с более чем двумя десятками других кандидатов решил принять участие в дополнительных выборах и, возможно, занять освободившееся место. (Прошу не путать эту кампанию с борьбой за вакантное место в Сенате штата Иллинойс, которое в свое время пытался продать бывший губернатор Род Благоевич.) Я рассуждал примерно так: раз уж я собираюсь писать книги, вроде той, которую вы держите в руках, в которых критикуется государственная политика, то мне надо быть готовым выйти на ринг, а не просто бросаться камнями со зрительского места. Кстати, я выступал против субсидии на этанол, что было довольно бессмысленно, учитывая, что Пятый избирательный округ полностью городской и в нем не живут фермеры, выращивающие зерно.

Краткий рассказ об опыте, почерпнутом мной в той кампании, станет кульминационным моментом этой главы. На первом же собрании кандидатов его председатель, политический обозреватель одной из чикагских газет, попросил каждого из нас прокомментировать федеральные программы целевого финансирования. Эти программы ассигнований представляют собой механизм, с помощью которого конгрессмены вставляют в законопроекты правительственные дотации; ассигнования направляют федеральные деньги на реализацию определенного проекта в округе конкретного конгрессмена, надежно защищая его от официального анализа для оценки, имеет данный проект смысл или нет. Например, благодаря ассигнованиям в транспортной сфере – скажем, пресловутого «моста в никуда» на Аляске [145] – деньги на строительство объектов выделяются, несмотря на то что Министерство транспорта США никогда не стало бы их финансировать. Наш председатель поднял эту тему потому, что, согласно первому законопроекту о расходах, подписанному президентом Обамой, было выдано почти девять тысяч ассигнований. Нет-нет, я вовсе не преувеличиваю.

Один за другим кандидаты подвергали суровой и заслуженной критике и саму концепцию ассигнований, и поддерживающих их политиков. А один из участников собрания даже предложил арестовывать конгрессменов за подобные деяния. Однако, как позже выяснилось, вопрос об ассигнованиях оказался просто ловушкой, и весьма хитроумной. В итоге председатель задал всем уточняющий вопрос: «Итак, надо полагать, что, будучи избранными, вы все выступите против программы целевого финансирования Детской мемориальной больницы?» Как вы, возможно, уже догадались, эта детская больница находится в Пятом избирательном округе, менее чем в трехстах метрах от места проведения нашего собрания. Признаться, ответы кандидатов на этот дополнительный вопрос были менее эмоциональными, нежели первоначальные нападки на программы ассигнований в целом, и, как правило, включали в себя замечания в таком духе: «Ну, детская больница – другое дело», «Нет, ведь тут речь идет об ассигнованиях для детей» и «Став конгрессменом, я сделаю для поддержки Детской мемориальной больницы все, что смогу». И никто уже не предлагал сажать в тюрьму политиков, поддерживающих правительственные дотации в пользу местной детской больницы.

Выходит, мы презираем программы ассигнований – за исключением выделяемых нам. Конгрессмена, который добивается специального финансирования для расширения Детской мемориальной больницы, безусловно, ждет большой успех и всеобщее признание. Его ждет церемония разрезания ленточки по случаю завершения проекта с кексами, соком и выступлениями людей, воспевающих его тяжкую работу политического деятеля в Конгрессе. Почему сбылось это чудо? Вовсе не потому, что этот политик выступил перед палатой представителей с вдохновенной речью, а остальные 534 конгрессмена решили щедро профинансировать детскую больницу в штате Иллинойс. Ему удалось добиться нужного результата благодаря тому, что он поддержал законопроект, предусматривающий девять тысяч таких дотаций и ассигнований; и одно из них выделялось ему. Такова политическая реальность нашей демократической системы: мы обожаем конгрессмена, который находит средства для местной больницы, и ненавидим политиков, поддерживающих правительственные дотации.

Изменит ли такое положение вещей реформа финансирования избирательных кампаний? Если и изменит, то очень несущественно. Деньги, безусловно, один из главных способов привлечения внимания политического деятеля к той или иной проблеме, но существуют и другие методы. Если производители молока, выигрывающие от поддержки федеральными властями цен на их продукцию, не получат денег, они наймут лоббистов и агитаторов и те будут ходить по домам. Фермеры начнут митинговать, писать письма, угрожать голодовками и голосовать единым блоком. Реформа финансирования избирательных кампаний не избавит этих фермеров от глубокой заинтересованности в сохранении выплачиваемой им субсидии, а для тех, кто ее финансирует, эти затраты не слишком обременительны. Демократический процесс всегда будет благоприятствовать маленьким и сплоченным группам за счет больших и неорганизованных. Дело не в том, сколько человек беспокоит проблема, а в том, насколько велика их заинтересованность. Два процента, которых нечто волнует очень сильно, представляют собой значительно более мощную политическую силу, чем 98 процентов, которым что-то не нравится, но которые недостаточно мотивированы для того, чтобы хоть что-то предпринять.