Ицхак Адизес: Развитие лидеров. Как понять свой стиль управления и эффективно общаться с носителями иных стилей

Отчасти это объясняется тем, что беседа в отличие от письменного изложения дает ему свободу – он может в любой момент передумать и творить дальше. Беда в том, что, если решение не задокументировано, трудно понять, кто отвечает за его выполнение. Если же решение то и дело меняется, реализовать его весьма проблематично.

Поэтому после успешной встречи с E– даже если она произошла в лифте – непременно поинтересуйтесь, было ли его решение окончательным , или это всего лишь очередное озарение. Окончательное решение предполагает внедрение, озарение – это идея, которая может стать решением, но нуждается в дальнейшем изучении.

Если Eутверждает, что принял окончательное решение, оформите его документально и принесите ему на подпись: «Во время нашей встречи такого-то числа мы решили сделать то-то и то-то». С этими словами вручите решение E. Не ждите, пока Eсам изложит его на бумаге, – вы не дождетесь этого никогда. Возьмите это на себя и предъявите готовый документ со словами: «Давайте оформим наше решение официально…» (Надо сказать, что иногда Eставит под документом свою подпись, а годы спустя заявляет: «Не помню, чтобы я такое подписывал», – и не верит своим глазам, даже если положить перед ним листок, подписанный его рукой.)

Случается, что вы направляете Eрешение, оформленное документально, но не получаете ответа. Тогда вам придется вновь прижать Предпринимателя к стенке, сказав: «Вот вопрос, который мы обсуждали, а вот решение, к которому мы пришли. Если в течение двух недель от вас не поступит иных распоряжений, я буду считать, что вы согласны с формулировкой, представленной в документе». Таким образом, отсутствие отклика с его стороны будет по умолчанию истолковано как согласие.

Не удивляйтесь, если после того как вы изложите ваши договоренности на бумаге и вручите их E, он начнет вносить в них поправки. Он уже ушел вперед и думает о дальнейшем развитии идеи.

Работать с Eинтересно, но довольно утомительно.

Творческие люди с трудом расстаются со своими проектами, им кажется, что они могли бы сделать свое детище еще лучше. Расстаться со своим творением для них равносильно смерти.

Разумеется, это не смерть. Это рождение очередного отчета о ходе выполнения работ. Но Eтрудно с этим смириться. Поэтому для него нужно установить крайний срок.

Когда я консультировал компанию Франклина Минта, где работает множество специалистов по промышленному дизайну, мы ввели правило: «Ваша работа над изделием заканчивается в полночь пятнадцатого апреля, и ни минутой позже. То, что вы успели сделать к этому часу, становится окончательным решением. Я знаю, что можете сделать свою работу еще лучше, но ваше время вышло».

Так редакторы работают с писателями – если не определить для писателя крайний срок, он никогда не закончит работу. Ставьте жесткие сроки, потому что он все равно их нарушит. Но если вы не определите предельный срок, он не разродится никогда.

Имея дело с E, установите два предельных срока. Первый можно нарушить, а второй должен иметь силу закона. Скорее всего, Eбудет со слезами умолять вас дать ему еще времени. Но если вы пойдете на уступки во второй раз, он будет нарушать сроки беспрестанно.

Поэтому определите разумный срок завершения работы. Если к этому моменту работа не завершена, окончательным становится лучший из последних вариантов.

Eлюбит подводить черту со словами: «Деталями мы займемся позднее». Не давайте ему поступать таким образом. Не принимайте окончательного решения, не проанализировав детали.

В Израиле, когда мне говорят: «Давайте двигаться дальше, мы же идем не к рабби», т. е. мы же не собираемся обращаться в суд, – я твердо знаю: дело кончится тем, что мы пойдем к рабби.

Чтобы избежать этого, возьмите за правило оформлять любое решение документально и следите, чтобы в нем были учтены все аспекты внедрения: что, когда и как нужно сделать и кто этим будет заниматься.

Eто и дело меняет мнение, прислушиваясь к собственным мыслям. Нередко он противоречит сам себе. Если вы возразите ему, он скажет: «Поздно возражать, я уже передумал».