Стэнк Константин - Неудачный контакт (Сборник рассказов)

Проникнуть в тщательно засекреченную, закрытую сеть клуба «Миллениум» молодым программистам удалось достаточно легко – ролик туда они запустили и ожидали результатов.

С самого утра господину Маккерми названивают члены руководимого им клуба «Миллениум».

Все почему-то резко обеспокоились состоянием его здоровья, бесконечно высказывают соболезнования в связи с гибелью его сына– Артура, и осторожно интересуются, не слишком ли он торопится, принимая решение о прекращении столь выгодного бизнеса.

Ничего, не понимая в создавшейся ситуации, Маккерми решается, просмотреть видеозапись, якобы размещенную им в сети.

Едва только зашел в специально созданную абсолютно секретную информационную сеть клуба– сразу же увидел себя любимого обращающегося ко всем членам клуба «Миллениум».

Впрочем, то, что «он говорил» – ему понравилось, и более того, по мере просмотра вызывало все больший и больший восторг. Вот только, убей – не помнит, когда это его вдруг осенило, и когда он записывал такую умную, благородную, проникновенную, пламенную речь.

Суть же обращения была вот в чем; после трагической гибели сына, он Маккерми, оставивший своей деятельностью сотни родителей без детей, исчезнувших неожиданно и бесследно, со всей остротой и болью понимает безутешное горе и страдания несчастных родителей. Именно поэтому он прекращает деятельность клуба и всех его филиалов.

Детей с острова необходимо срочно доставить родителям, с выплатой денежной компенсации за причиненные неудобства. Хватит страдать ежеминутно, по много лет сотням материнских сердец и тысячам детских душ!

Секретные хранилища с генетической базой, во всех филиалах – вернуть заказчикам и предложить им самостоятельно заниматься поиском суррогатных матерей.

Лабораторию на острове надлежит закрыть!

Само-возвеличившись от осознания своего благородства и не мыслимого человеколюбия, в Богоугодном деле, он теперь уверенно отвечал на все звонки и твердо заявлял:

«Решение окончательное, отмене и обсуждению не подлежит!»

Впервые в жизни его человеческое начало взяло верх над стяжательством и жаждой обогащения.

Более, закрытый клуб «Миллениум» не существует, нет и других ему подобных.

На Элеонору накатывала депрессия. Она это чувствовала и знала, как избавиться от неприятности. И избавилась бы, если бы не ссора с Надькой (Надией-змеей).

С Надькой они были когда-то подругами, жили в одном доме, учились в одном классе, вместе решили на зависть одноклассницам– отличницам, поступить на филологический. Еще и потому, что крепко не дружили с математикой и физикой. Вместе поступили, вместе учились, и вместе бросили учебу. Ушли в загулы по ночным клубам, назло быдловатому обществу и общественной отсталой морали – громко выразили молчаливо свое презрение «чумовые» девчата. И хотя подругами они давно уже не были, но гордо представляли друг – друга новым знакомым:– «Моя приятельница».

Ссора вышла из-за пустяка. Элеонора согнала со скамейки Надькину кошку, в намерении присесть рядышком с приятельницей.

Кошка ничего, спокойно ушла и улеглась под кустом.

А Надька, Надия-змея зашипела злобно, надолго, и безостановочно. Элеонора – ответила, как могла резко и убедительно. Потом разногласия постепенно перешли на одежду, косметику, женихов, всех бывших и несостоявшихся.

Незаметно Надька перешла на лексикон народный, весьма далекий от языка печатного. Она с успехом освоила его еще в школьные годы.

Элеонора ответила «Феней», тоже не совсем печатной, но ставшей с недавних пор вполне допустимой в кино и на телевидении.

Кошка давно уже мирно дремала под кустом, а два несостоявшихся филолога приобщали соседей к немыслимым оборотам новоявленной литературой не признанной культуры.

Закончилось тем, что Надька запустила в приятельницу толстенный глянцевый журнал.

Элеонора не стала уворачиваться, а ловко этот журнал поймала и его же глянцем отхлестала соперницу по щекам.

И вот результат – глубочайшая депрессия.

– Интересно, что же эта дура читает? – Элеонора взяла журнал, прочитала несколько заметок, потом рассказ. Пришло некоторое злорадное удовлетворение.

– Читает-то, она полную чушь!

– Как же поднять настроение? Где-то читала, что ничего так не успокаивает, как собственное сочинение, плоды своего труда. Надо попробовать писать, чем она хуже этих писак– авторов глянцевых журналов.