Анна Ихсанова - Сказки о дятле, принцессе и политических играх

— Звучит соблазнительно, — соврала я. — Но сегодня ограничусь кофе. Без молока и без сахара.

— Спасибо за заказ, заходите еще, — юноша дежурно улыбнулся, ставя точку в нашем коротком разговоре.

Я где-то читала, что улыбка была обязательным условием работы в подобных корчмах (я не помнила названия точно, но начальная буква «М» отчего-то всплывала в моей памяти), также как нелепое движение рукой вверх и странная иноземная одежда. Владелец этих заведений был родом из страны индейцев, хотя и имел фамилию любителей волынок и чертополоха, одним словом, он казался чужд наших традиций.

Два года моего изгнания, на мой взгляд, только пошли мне на пользу. Никто не подтверждал моих слов, равно как и не опровергал их, возможно, потому что кроме кучера я ни с кем толком и не общалась.

Дятел — исключение. С ним мы пересекались достаточно часто и, как правило, неожиданно для меня.

Впервые я услышала, как дятел выбивает знакомую мне дробь в одном из высокогорных аулов.

Отлично помню, как стояла у развалин старой крепости и не верила, что на сучке старого кривого дуба сидит он. Второй раз я заметила его спустя пять недель — дятел врезался в меня во время конной прогулки. После той встречи у меня безумно болело правое плечо, а у него, вероятно, — весь он, но, будучи джентльменом, дятел не стал жаловаться. Прошло полтора месяца, и мой пернатый товарищ опустился рядом со мной, в то время, когда я сидела на волнорезе и смотрела на волны моря во время шторма. Мы молча просидели почти сутки. С тех пор я перестала удивляться его неожиданным появлениям: он узнавал мой маршрут куда раньше, чем я его придумывала.

Я посмотрела на улицу сквозь матовое стекло: люди на городских окраинах едва разбрелись по домам и укладывались спать. В корчме было пусто. Лишь небольшая компания за соседнем столиком отмечала чей-то день рождения, да какой-то растрепанный юноша в очках сидел за крайним столиком, всматриваясь в хрустальный шар (в корчмах этого владельца был бесплатный выход в астрал).

— Нормальные люди заказывают здесь пиво или, в крайнем случае, квас, принцесса, — на мой стол приземлился дятел и смешно расправил крылья, чтобы устоять на поверхности стола, не завалившись вперед.

Он был единственным, кто продолжал обращаться ко мне так, как того требовал титул. Остальные мялись, терялись, отводили взгляд и предпочитали более душевное «никак».

— И пирожок с тыквой, — подсказала я.

— Если ты начнешь заказывать здесь пирожки, я перестану с тобой общаться, — серьезно сказал дятел и лапой пододвинул к себе мой кофе.

Я ловко притянула чашку обратно к себе. Дятел смешно фыркнул. Мне нравилось смотреть, как он злится. В эти мгновения он напоминал помпошку с глазами и клювом.

— Для чего ты назначил мне встречу? — спросила я, с деланным смаком отпивая паршивый кофе.

— Соскучился, — соврал он. — Ты не была в родном городе долгое время. Заметила какие-нибудь изменения?

— Заметила, но думала, что их будет больше, — призналась я. — Я полагала, что молодой король построит пятьдесят одинаковых бараков вместо дворца, сконструирует новые фабрики и заводы, а для отдыха соорудит что-то вроде клуба шахматистов. На деле же он ограничился заменой государственной символики и демонтажем памятников моим родителям, перевыполнив тем самым план своей первой пятилетки.

Дятел рассмеялся. Звук получился приятный — словно кто-то попытался оттереть закопченный котелок крупным песком.

— Он заигрался, — спокойно сказал дятел. — Еще немного и он повторит ошибку королевы.

Я постаралась, чтобы на моем лице не отразился весь шквал эмоций, которые я в тот момент испытала. О королеве я знала непростительно мало, пусть она и была моей матерью.

— Ты хочешь еще одну революцию? — спросила я, когда смогла предать голосу достаточно спокойное и ровное звучание. — Не многовато ли интриг для тебя?

— Что ты, какие интриги, — мой собеседник лапой наклонил к себе чашку и отпил немного моего кофе. — Я же обычный дятел, ты разве не помнишь? Я хочу, чтобы ты просто нанесла ему визит вежливости. На данном этапе этого будет достаточно.

— Все равно, я тебе не верю.

— Умница, — похвалил меня он и резко взлетел, прочертив на столешнице несколько черточек длинными когтями.

За окном становилось светлее. Отчего-то мне захотелось исполнить какую-нибудь блюзовую композицию, но я не могла вспомнить ничего, где пелось бы о нелогичном приглашении в какую-то подозрительную забегаловку до первых петухов. Я допила свой кофе и вышла из корчмы.