Две странно знакомые фигуры, и рядом с ними, готовые к каждому жесту, каждому кивку, каждой команде, — две овчарки.
Матушка Ветровоск, подумала Тиффани, а с ней Бабуля Болит, и Гром и Молния следуют за ними по пятам. Непрошенные слова закрались ей в голову: Ты и есть корона пастуха, джигит. Ты и есть корона пастуха.
Одна из фигур одарила ее коротким кивком, а другая, помедлив, склонила голову. Тиффани поклонилась в ответ, торжественно и почтительно.
Фигуры исчезли.
На обратном пути к фургончику Тиффани посмотрела на кошку и, повинуясь внезапному импульсу, спросила:
— Где сейчас Матушка Ветровоск, Ты?
Помедлив, кошка издала протяжный звук: «Мммяяяяяявсюду.» И, мурлыкнув, как любая другая кошка, она потерлась маленькой твердой головой о ботинок Тиффани.
Тиффани подумала о лесе, где лежала Матушка Ветровоск. Вспомнила. И поняла, что Ты, по сути, была права. Матушка Ветровоск действительно была здесь. И там. Она была везде.
Людской поток не иссякал с той самой поры, как всем стало известно, что Тиффани Болит вернулась на Мел навсегда.
Джо Болит заглянул как-то, чтобы принести некоторые новости — и письмо от Престона! — а еще некоторые мелкие вещи, которые, как считала мать, совершенно необходимы ее дочери. Отец с одобрением осмотрел маленькое жилище. Тиффани сумела обустроить его с комфортом. Он улыбнулся, увидев книги на полке. Тиффани оставила «Болезни Овец» Бабули Болит на ферме, но прихватила «Цветы Мела» и «Волшебныя сказки для Детушекъ Хорошихъ», которые соседствовали с короной пастуха, которую он ей подарил. В заднюю дверь был вбит деревянный колышек, на котором висела шляпа.
— Думаю, этому ты тоже найдешь применение, — сказал Джо Болит, достал из кармана бутылку Особливого овечьего наружного (по рецепту Бабули) и поставил ее на полку. Тиффани рассмеялась, надеясь, что отец не услышит тихого «Кривенс!» с крыши фургона.
Он поднял голову, когда на него посыпалась пыль с того места, где Величий Ян уселся на Вулли Валенка, чтобы заставить того замолчать.
— Надеюсь, у тебя не завелись древоточцы, Тифф.
Она опять засмеялась и обняла его на прощание.
Мистер Блок навестил ее в числе первых. Взобравшись на холм и отдышавшись, он обнаружил Тиффани, сортирующей ветошь. Ты сидела у нее на коленях.
Тиффани обеспокоенно наблюдала, как старый плотник взглядом профессионала осматривает плоды ее трудов. Когда он закончил с этим, она налила ему чаю и спросила, что он думает.
— Неплохая работа, детка. Очень хорошо. Мне еще не встречалось мальчишки-подмастерья, который бы усвоил науку так же быстро, как ты, девочка.
— Я не девочка, я ведьма. — Тиффани посмотрела на Ты. — Правда ведь, Ты?
— Вы ведь не использовали магию, чтобы построить фургончик, мисс? — спросил мистер Блок с подозрением.
— Мне не пришлось, — сказала Тиффани. — Магия уже была здесь.
Словарь Нак Мак Фиглов — он же Глоссарий
(отредактированная версия из соображений соблюдения общественной морали)
Незавиршеная верзия, афтар мисс Проникация Тик, ветьма.
Верзилы — люди.
Набольший — вождь клана, обычно муж кельды.
Трёпуховина — чепуха, ерунда.
Жаждить — чего-то страстно хотеть. Например: я жаждю чашку чаю.
Заяс — слабак Карлин, старушка Клуджи, сортир.
Кривенс! — восклик, который может означать все, что угодно от «Боже мой»,
до «Ну все, я вышел из себя и кому-то сейчас придется плохо».
Усреть твой/мой/ее/его/их рок — встретить то, что уготовано тебе/ему/ей/им судьбой.
Зыры — глаза.
Жуть — нечто странное, иногда так же, по некоторым причинам длинное.
Ётить — досада, беспокойство.
Ковы — очень важные обязательства, закрепленные традициями и магией. Не оковы.
Гоннагль (дословно бездомный) — продвинутый в музыке, поэзии, сказаниях и песнях бард клана — певец битв, чьей обязанностью является создание ужасающих баллад, распеваемых во время баталий для деморализации противника. Хорошо обученный гоннагль может сочинить балладу, взрывающую уши противников.
Карга — ведьма, независимо от ее возраста.
Карговство — ведовство, все, чем занимаются ведьмы.
Читать дальше