Терри Пратчетт - Корона пастуха

И мир изменился.

Далеко в Анк-Морпорке Гекс выдал Думмингу Тупсу расчет, и тот увидел, что ответ подчеркнут… Молитвенное колесо монастыря Ои-Донг повернулось, и монахи склонились в знак благодарности… Маленький мальчик в далеком пути взял руку матери и сказал: «Мама, большие неприятности ушли…» В другой руке он сжимал деревянный паровозик, а на плече у него висел рюкзак с инструментами. Возможно, когда он вырастет, в этом новом мире он станет инженером, подумала мать.

А в Стране Фей раздался громкий протяжный звук, словно струна, соединявшая два миру, лопнула… Битва еще продолжалась — трудно остановить Фиглов, если сами они этого делать не намерены, — и Тиффани прошла сквозь сражение, словно во сне. Эльфы все еще пытались бежать, но, казалось, сама земля держит их. Тиффани прошептала:

— Я прошу Мел доставить сюда Короля Эльфов.

Земля заплясала в ином ритме.

Взвилось облако пыли, и перед ней возник Король Эльфов — во всяком случае, запах и рога точно принадлежали ему. Ох, этот запах! Он как будто жил собственной жизнью. Но, в каком-то смысле, это был мужской аромат жизни. Огромное тело нависло над ней.

— Подумать только, Тиффани Болит. Я не могу сказать, что очень рад новой встрече, — сказал Король, — но, должен сказать, я… удивлен. Впрочем, ты удивила меня еще раньше, оставив мне подарок. Этот… гараж. Что вы, люди, делаете с этой штукой? — в его голосе прозвучала заинтересованность.

— Это место для… увлечений. Там порой зарождается будущее, — ответила Тиффани. — А еще это место для того, чтобы те, кто живет уже очень долго, могли предаться воспоминаниям.

— У меня много воспоминаний, — сказал Король, — но я и не думал, что тебе по силам раскрыть мне новые интересы, показать новые удовольствия. Мало кто в мире на это способен.

Что ж, подумала Тиффани, теперь Король видит во мне нечто большее, чем просто юную девушку. Она заслужила его уважение. Впрочем, он тоже заслуживал уважения, и потому она поклонилась ему — не слишком низко.

— Я также хочу извиниться за сорвиголов из моего мира, — продолжил он, лениво растягивая слова; голос его звучал мягко и сладко. — Иногда они вызывают у меня досаду… Как и у тебя, наверное. — Он перевел взгляд на дрожащего Душистого Горошка, а затем — на тело Паслен. — Ты, эльф, убил мою королеву, мою леди Паслен, просто чтобы досадить.

Одним ударом руки он убил эльфа и отшвырнул его труп прочь. Небрежность и обыденность, с какими он сделал это, потрясли Тиффани до глубины души, хотя ей казалось, что она уже достаточно узнала эльфов.

— Жаль, что мне пришлось это сделать, но по-другому они не понимают, — молвил Король. — Вселенная движется, увы; она изменяется и нам тоже придется привыкнуть к новизне. Это хороший мир, госпожа. — Он пожал плечами. — Мир, оскверненный железом. Но, может быть, раз уж вселенная движется, госпожа Болит, то однажды мы встретимся снова, на новом витке и при более удачных обстоятельствах.

— Да, наверное, — ответила Тиффани. — А теперь — прочь с моей земли. — Ее голос прозвучал неожиданно сильно, и в тот же миг раздался пронзительный гудок паровоза, покинувшего станцию в Двурубахи. — Вслушайтесь, ваше величество, это песня ланкрского поезда в пять двадцать пять, и это голос вашего будущего, господин мой. А если останетесь, вас ждет жизнь, полная металла.

— Эти механизмы занятны. В моем сарае полно инструментов, и мне интересно, можно ли сделать такой… поезд без железа, — сказал Король. И добавил мечтательно:

— Я ведь магическое создание и могу получить все, что пожелаю.

— Вряд ли. Железную дорогу вам не освоить.

Ей показалось, что, когда Король уходил, он о чем-то размышлял.

Когда последние эльфы, хромая, ускользнули обратно в свой мир, Тиффани подошла к Рону Всякограбу.

— Роб, давай похороним леди Паслен здесь, где она и лежит, — тихо произнесла она. — Я отмечу это место пирамидкой из камней. Мы будем помнить этот день. Мы будем помнить ее.

И едва слышно, почти про себя, она добавила:

— Мы должны помнить…

Когда рассвело, Фиглы, не мешкая, затеяли праздник с неизменной выпивкой, едой, еще большим количеством выпивки и разговорами, многие из которых были намного больше, чем сами Фиглы.

— Ну что, госпожа, победа осталась за нами! — сказал Роб Всякограб, обращаясь к Тиффани. — Пойдем в курган. Дженни хочет на тебя посмотреть.