Александр Попов - Безумная практика

Даша и Варя (а может, и наоборот) сидели на диване и о чем-то очень оживленно шептались. По всему выходило, сестры поняли, что сделали что-то не так, и теперь увлеченно спорили, кто из них виноват больше. Они были так заняты, что даже не заметили моего появления. Обстановка на диване накалялась, девочки шептались все громче и даже начали активно жестикулировать. Внезапно так и не убранная мною банка с остатками пива поднялась в воздух, подлетела к спорщицам, аккуратно вылила свое содержимое на голову одной из них и упала рядом. На мгновение повисла тишина, тут же вдрызг разлетевшаяся от пронзительного крика:

— Дашка, гадина, ах вот ты как! Да я тебя и без всякой магии покалечу.

С этими словами Варвара вцепилась в волосы обидчицы, и обе покатились по полу. Я остолбенел: согласитесь, не часто увидишь, как банка «Ярпиво элитное», которую ты еще вчера держал в руках, левитирует по твоей квартире. Я смотрел на загадочную банку, пока до меня не дошло, что два ребенка в это время воюют не на жизнь, а на смерть на облитом тем же «ярпивом» паласе. Битва продолжалась, никому не удавалось взять верх, но количество опрокинутых предметов интерьера нарастало. Когда парочка толкнула столик под телевизором и моя «сонька» тревожно пошатнулась, я очнулся и рыкнул:

— Отставить драку, разойтись!

Странно, но это возымело действие. Они расцепились и, не вставая, поползли ко мне на четвереньках, оправдываясь:

— Это все Дашка, она меня пивом облила.

— А нечего было меня безмозглой дурой обзывать, сама ты безмозглая дура.

— А ты тогда...

Похоже, спор нарастал с новой силой, а вместе с ним и вероятность новой драки. Я снова подал грозный голос, рывком поставил забияк на ноги и раскидал по разным углам дивана. Границей между ними было пятно от пива. «Какая-то неудачная банка, — подумал я. — На паласе пятно, на диване другое, да еще и летает».

— Сидеть и не шевелиться! — рыкнул я еще раз, скорее для самоубеждения. Девчонки и так сидели, нахохлившись и не шевелясь.

Убедившись, что вроде как владею ситуацией, я развернул кресло, напустил на себя наиболее строгий вид и собрался начать допрос. Но только открыл рот, как сзади что-то ухнуло, и я испуганно повернулся. По проклятому телевизору шла передача о наших бомбардировщиках. Наверное, он включился от удара во время драки. Я схватил пульт и выключил телек, но было уже поздно. Когда я повернулся для воспитательной беседы, во время которой надеялся кое-что выяснить о происходящих со мной событиях, на меня глядели две пары лукавых глазенок. Поняв, что строгостью их уже не возьмешь, я напустил на себя усталый вид и задал банальный вопрос:

— Кто мне расскажет, что здесь происходит?

Никто из них с ответом не спешил. Но вообще-то, что происходит, я и так видел: залитые пивом диван и палас, поваленная кадка с финиковой пальмой (глупый подарок ко дню рождения), рассыпавшая половину грунта, упавшая с журнального столика и раздавленная пачка крекеров и две совершенно мне не знакомые, хитро глядящие на меня девочки.

Я терпеливо ждал. Они обменялись взглядами, и Даша, снисходительно посмотрев на сжавшуюся сестру, выпрямила спину, как будто сидела за партой, и старательно, как выученный урок, произнесла:

— Александр Игнатьевич, нас к вам распределили на летнюю практику по курсу «Бытовая магия». Продолжительность практики — три недели, через этот срок вы выставите нам оценку, на основании которой будет решаться вопрос об усвоении нами знаний в этой области.

— Да, только вы уж нас не очень, пожалуйста, — утратив всякую жизнерадостность, сказала Варя. Наверное, училась она неважно.

Замечательно, у меня дома две юные ведьмы, причем, судя по летающей банке, одна из них уж точно что-то умеет. Что будет с моим жилищем через неделю, не говоря уже о трех? Когда я это себе представил, то отвалился на спинку кресла, бросил взгляд на поверженную в бою пальму и закрыл глаза рукой, собираясь с мыслями. Почему-то я твердо знал, что никакие отговорки не помешают близняшкам остаться у меня дома на весь срок 'практики. Интересно, можно ли поставить им зачет досрочно за примерное поведение? Я хоть сейчас.

— Саша, ты... Вы не можете сразу принять у нас весь курс, — будто читая мои мысли (а может, так оно и было. Только этого не хватало!), промямлила Варя. Теперь, когда я был в курсе своей великой миссии, она не знала, как ко мне обращаться.

Ладно, хоть что-то становится понятно. Теперь, осознав свою роль экзаменатора, я обрел уверенность. У меня никогда не было педагогических талантов, во всяком случае, не замечал, но попробовать себя на новом поприще было интересно. Я напустил на себя важный вид и прямо как садист-учитель произнес: