Одран Нюктэ - ТАРОфон-22. Сборник рассказов

– Частным образом, негустая добыча-то, – пробасил Влад, появляясь из кабинета. Он нес осторожно на руках забинтованного пса, спящего наркотическим сном.

– А мне Виктор приглянулся, че, меу драгул, он еще к нам придет?

– Ну, ну, мя драгость, велика честь. Я-то знаю, чем он завоевал твое расположение. Много ты в политике понимаешь, женщина.

– Да уж не мене твоего, муженек. Заливай, что это было чисто политическое убийство.

– Тсс, не буди зверя…

Радужные ореолы вокруг фонарей. Черные воды гавани. Заледеневшие руки. Сколько еще здесь стоять? Снег всё падал и падал, то мелкими колючими крупицами, царапающими кожу, то липкими сырыми хлопьями. Ей говорили, что здесь она найдет Убежище. Оказалось, здесь легко потерять последнее – надежду. И еще того легче – жизнь.

Когда-то она любила петь за работой и на отдыхе. Теперь она дрожала от холода и страха, и ни одной ноты не могла бы вымучать. Резкие крики морских птиц. Брызги в лицо, пронизывающий ветер. Одну лепешку она делила на шесть частей. Иногда ей удавалось тайком разжиться подгнившей луковицей, рыбой или промороженной картошкой. Не за тем она ехала в Столицу. Самое опасное её ждало впереди. Отчаяние. Глубокое, бездонное.

Она прижала руку в дырявой варежке к лицу. Растерла шерстью щеки и губы. Не было сил даже на слезы. Сегодня она опять без работы и без ночлега. Птицы кричали всё громче и злее. В темных небесах вскипал багровой полосой неспокойный закат. У кого-то был очаг и угол. Ей же не дали и при свинарнике остановиться, прогнали.

Земля уходила из-под ног, сердце обрывалось. Ей хотелось спать. Она уже не раз проваливалась в пустоту дремоты, вздрагивала и пробуждалась. Посмотрела еще на ладони, раньше это помогало понять, ты во сне или наяву. Зашлась сухим кашлем, согнулась, опершись о склизкие камни. Скорее бы конец. Тупая боль уходила. Собак и лошадей забирают на живодерню. Увозят ли туда тела неопознанных бродяг?

Снова болезненный приступ кашля. Облачко пара вылетает изо рта. Мясной отвар. О, как ей, до дрожи, захотелось согревающего, крепкого… Что же наловить? Червей? Улиток? Найти сухой пакли? Птицы. Камни. Её глаза расширились. Кругом тысячи птиц и камней. Маленькая, слабая, ни разу не охотница. И всё же. Однажды мальчишка великана убил. Это не куры, они никому не принадлежат. Взяла средний по весу, прицелилась по ближайшей стае.

"Девушка, вы что-то обронили. Всё посыпалось, ловите. Устали? Следующая – конечная." В автобусе пахло бензином. Народ, ехавший битком, давно рассосался. Она торопливо собрала выпавшие из папки наброски, распихала, не глядя, по карманам пальто, вставила наушник, натянула капюшон. За окнами лил дождь. В темноте мелькали силуэты прохожих. Поздно. Она купит на углу кофе и пирожок. Коллега утром что-то говорила, что надо будет поменяться сменами. Что-то не давало ей покоя. Щекочущий сладкий запах? Какая-то непонятная тяжесть в голове? Она силилась посмотреть на ладони -

и снова проснулась.

Прости, брат, но я его зарежу!! – извините его, брату грустно… нельзя убивать всех подряд! У нас демократия! Надо сначала получить разрешение! (с)

Витька появился в дверях в синей прокурорской форме с погонами. Забежал за портфелем с бумагами для слушания. Как всегда, хмурый и колючий. Ксафа залюбовался, руками всплеснул, прыг с дивана сразу:

«ВиктОр… Вы же-таки знаете мои слабости… Шарман…»

«Молчи, вредитель. Не до тебя сейчас. Ты же заведуешь налогами, так? Значит, что у тебя за работа, по сути? Ты наш общий, один на двоих с Серым, наложник

Ксафа, не делая различия – была ли это оговорка или продуманная острота, гладя сидящего у него на коленях отчаянно линяющего рыжего толстого кота Бублика, ровным голосом:

«Я же на твоей стороне, ВиктОр, всегда был, мне странно слышать попреки в свой адрес. Я столь много вам дозволяю, я – ваш пособник, я потворствую всем вашим затеям. И чито же? Вот вся благодарносць.»

«Слишком ревностно ты служишь. – По-другому не умею.»

Ксандр: «ВиктОр, у нас ведь чито ни день – то новые законотворческие инициативы, некогда скучать. Держите меня в курсе дел. Хочу знать всё, с чем мне завтра столкнуться.»

«Ксандр… я понимаю, что тобою движет, прекрасный мой приспособленец, но ты просишь о невозможном. Вот вчера еще был подписан акт о создании некой дублирующей мою службе, только они справили новоселье, еще шумиха не улеглась, – ан их распустили. Так что расслабься. В России тотальный контроль заведомо обречен. Это тебе не Моранья. Вай, цхьогал, подойди, не слышу. Смог бы – так помог бы, наверное. А раз не помог, значит, всё, извини, – не смог. Не моя территория. Дело рассмотрел. Вроде, и бестолковое, ерунда, но по кривой не объедешь. До двух лет условно с конфискацией. Что, говоришь?.. А чем отплатишь?»