Галина Чёрная - Возвращение оборотней

Я была обвинителем, Алекс с Рудиком – защитниками, уцелевшая мышь – морально пострадавшей стороной. Свидетелем обвинения выступил хоббит, охранявший могилки и согласившийся дать показания против кота за два кулька конфет, которые он потребовал и получил вперед. Причем долго уговаривать свидетельствовать его не пришлось, ибо обвиняемый платил куда меньше.

Судьей мы пригласили Стива за присущую роботам беспристрастность, а секретарем – брата Эльгара, когда узнали, что при монастыре он выполнял обязанности машинописца.

Моя речь была бурной и эмоциональной. Защита жалко взывала к состраданию, прося учесть якобы тяжелое детство их подзащитного. Агент 013 все время встревал и подвергал осмеянию почти каждую фразу – как мою, так и своих же адвокатов. Даже спокойнейший Стив наконец не выдержал:

– Ну хватит, того, кто еще раз помешает ведению заседания, я выгоню за дверь!

– Ура! Я могу идти?! – иронично воскликнул Профессор, в притворном ликовании вскинув лапки вверх.

– Кроме вас, подсудимый!

Дело я выиграла, и кот был наказан лишением родительских прав на мышку, хотя во время заседания не раз пытался дать отвод судье по причине того, что тот неровно дышит к обвинителю. Однако этим инсинуациям уже никто не поверил, даже мой муж.

...Секретарши-троллихи на месте не было, поэтому я деликатно постучалась к шефу и, не дождавшись ответа, толкнула дверь и заглянула в кабинет. Перед моими глазами предстала интригующая картина. Хозяин кабинета оказался на месте, просто был кое-чем сильно увлечен. И виновником этого оказался конечно же наш дорогой Профессор!

Кот обнимал гнома за шею, перед ними стояла початая склянка валерьянки и бутылка шотландского виски, тоже почти ополовиненная.

– У вас деловое свидание, я не помешала? Просто хотела уточнить пару вопросов насчет нашего нового объекта из Германии. – Я подошла к столу и, вытянув шею, успела рассмотреть в руках у шефа черно-белую старинную гравюру ирландской великанши. Смутившись, он тут же сунул ее под бумаги на столе.

А кот держал в лапках желтый папирус с изображением белой кошки с томным взглядом на фоне египетских пирамид. Видимо, одно из первых посланий Анхесенпаатон, белошерстной прелестницы, что предпочла нашего Пушка какому-то облезлому египетскому кошаку. Пусть даже трижды аристократу! К тому же агент 013 благородный дворянин по природе, а не по пожалованной предкам бумажке...

Но, если Пушок не может никак ее забыть, почему бы им не помочь? Обычно влюбленные ссорятся по совершенно нелепым причинам, которые им кажутся просто глобальными. Пусть она замужем, но я не верю, что она могла кого-то полюбить, после того как узнала нашего исключительного напарника.

Если кошка чего-то действительно захочет, то никакие законы и ограничения не смогут ее удержать. Даже если есть один шанс из тысячи, что она еще не забыла этого упитанного зазнавалу, надо его использовать! Когда я поделилась этими соображениями с Алексом, он крепко меня поцеловал в знак полной солидарности.

И в один из дней, когда Профессор хандрил и, валяясь на диване, смотрел передачу про Египет, мы с моим мужем сами отправились в эту страну и благодаря наводке Бэса легко отыскали Анхесенпаатон. У нее уже было трое котят, три разноцветных пушистых комочка. Профессорские они или нет, пусть разбираются сами. У черненького, по крайней мере, взгляд был совсем как у агента 013, суровый и непреклонный.

Котята заинтересовались моими наградами и памятными значками, я сняла куртку и отдала им на растерзание. Замужем она явно не была, причиной их разрыва с Мурзиком оказались кошачья гордость и свободолюбие. Кроме того, Анхесенпа, зная, что герой ее очень дорожит службой, но ею не меньше, не хотела, чтобы он пожертвовал своей работой ради того, чтобы быть с семьей. Вот тогда эта дурочка и пошла на обман, думая, что так для Пусика будет лучше, скоро он забудет ее и снова будет счастлив, гоняясь с нами за всякими нехорошими монстрами...

– Я не поеду к этому гадкому, самовлюбленному пособнику Апопа! И он никогда не увидит своих детей, как великий Осирис света солнца!

– Как хотите. Наше дело было предложить, – сказала я, хватая свою куртку, на которой кувыркались профессорские отпрыски, и быстро завернув их в нее. – Алекс, жми на переходник!

Анхесенпаатон с диким материнским воплем прыгнула на меня, выпустив когти.

– Я знала, что ты передумаешь, – удовлетворенно заметила я, не обращая внимания на ее попытки исполосовать когтями мне грудь, пару секунд можно и потерпеть ярость обманутой кошки. Главное, что все получилось...