Галина Романова - Возвращение немого

Весь день шел дождь. Он монотонно стучал по ветхой крыше, шуршал по листве окружавших домик вековых деревьев, журчал по сточному желобу. Земля с покорностью принимала влагу — с начала лета это был далеко не первый ливень. Лес напитался водой, как губка, а в сумрачной чаще на тропинках не успевали высохнуть лужи. Но старая волшебница, меряя шагами небольшую комнатку, с волнением и нетерпением прислушивалась к стуку капель. Губы и пальцы ее непрерывно двигались. Она то принималась хрустеть суставами, то шевелила пальцами, то стряхивала с них невидимые капли, то принималась торопливо расплетать и снова заплетать косу, то теребила висевшие на худой груди самодельные — из коры, сухих плодов и листьев — амулеты. Время от времени ее беззвучное бормотание прорывалось отрывистыми фразами: «Лей, лей, не жалей! Проливайся поскорей!.. Весть неси из облаков… знать хочу, что далеко…»

К вечеру дождь прекратился. Едва дождавшись, пока с веток перестанут шлепаться на размокшую от влаги землю последние капли, и сквозь листву протянет тонкие нити лучей закатное солнце, старая волшебница робко высунула нос наружу. Кадка, которую она поставила на открытое пространство, была до краев заполнена свежей дождевой водой.

Отлично! Она не сомневалась в результате, но все равно что-то заставляло ее волноваться, мучиться, терзаться сомнениями. Это было уже несколько раз. Но прежние результаты ее не удовлетворяли, вынуждая снова и снова перепроверять их.

Она заметалась по домику, хватая с полок амулеты, склянки, мешочки. Выбирать нужные не было нужды — и так заранее было известно, где что лежит и что понадобится. Но все равно брезжила смутная мысль — а те ли эликсиры она использует? Может, стоит заменить желчь саламандр на сок волчеягодника? И, мучимая сомнениями, волшебница на всякий случай проверяла и перетряхивала свои запасы. Не истек ли срок годности? Не пора ли заменить некоторые препараты? Пожалуй, за Сиреневым Туманом надо сходить. Навестить свой бывший дом… заодно и посмотреть, как там новая Хозяйка себя ведет… Но это потом. Сначала — дело.

Торопясь, пока не погасли последние лучи солнца, пока вода еще не выдохлась, старая волшебница склонилась над колодой. Тучи ходят над всем миром. Им нет преград, они не подвластны магии — если только это не утраченное ныне знание Ордена Ша*. От всего, что знали и умели адепты этого магического ордена, осталось лишь несколько погодных заклинаний. А истинное умение и мощь Заклинателей Ветра, как их иногда называли, увы, уже не достижима.

(*Орден Ша — один из существовавших в древности магических орденов. Был посвящен одному из Покровителей, Ша, Ветру. Адепты этого ордена управляли погодой.)

Вода повсюду. Она в соке растений, в крови животных и людей. Она течет ручьями по земле и пропитывает собой глубинные пласты земли. Жаркое солнце испаряет влагу, ветер собирает ее в облака, которые плывут из края в край — и несут с собой воспоминание о том, что видела и где была та вода, что составляет их. Если она прольется дождем, то, собрав капли до того, как они впитаются в почву, можно с помощью некоторых заклинаний «подсмотреть», что видела вода там, откуда пришла.

Уже не первый раз старая волшебница собирала дождевую воду. Зимой она точно также собирала снег, ибо снег — та же вода, только замерзшая. Много картин прошло перед ее взором. Она искала. И пусть поиски пока были бесплодны, в глубине души Видящая верила, что однажды увидит нужное.

Ритуал был отработан до мелочей. Руки сами проделывали привычные манипуляции, с губ слетали нужные слова.

Поверхность воды подернулась рябью. Стала мутной. Потом, откуда ни возьмись, пошла пена, густая, как мыльная. Легкий взмах руки, еще одна тягучая капля срывается с горлышка пузырька — и все пропало. Вода опять была спокойна и прозрачна. Но, когда волшебница склонилась над нею, затаив дыхание, в глубине стали проявляться картины…

…легкая рябь. Туча брызг. Муть, поднятая на мелководье босыми ногами. Мечутся в стороны испуганные мальки. Девушка с берега что-то кричит — видно, как она сердито притопывает босой ножкой и машет рукой — мол, сколько можно баловаться, хватит! «Что ты как маленький, Лейр?» — можно прочесть по губам. Ладонь зачерпывает воду. Брызги летят на девушку, она хмурится, пряча улыбку под досадой, закрываясь рукой. Вода постепенно успокаивается. Муть оседает. Тот, кого она назвала Лейром, наклоняется, чтобы зачерпнуть ведром воду из реки. На несколько секунд мелькает его лицо прежде, чем ведро разбивает картинку. Дальше только кусочки целого — половинка рта, глаз, прядь волос у виска, нос, ямочка на щеке…Река течет себе дальше, неся в памяти воды образ юноши, которого все считают мертвым.