Галина Романова - Возвращение немого

— Вот как-то так. Легенды рассказывают, что Виол привёз принцессу в свой замок…

— Который сгорел? — уточнила любившая красивые сказки Нюша. — Он отстроил его заново, король простил дочь, сделал её жениха бароном, и они жили долго и счастливо и умерли в один день?

— Нет, милое дитя, — менестрель погладил девочку по волосам. — Виол Горелый к тому времени построил другой замок, в чаще густого леса. Там он якобы и жил с принцессой долгие годы. Только всё это неправда. Красивая сказка, которую сочинил такой же менестрель, как и я, только из породы людей.

— А как было на самом деле? — загорелись детские глаза.

— На самом деле всё было совсем не так, — мастер Неар щипнул струну, убрал лютню за спину. — Виол Горелый разбойничал больше пятнадцати лет. За ним охотились, за его голову была объявлена такая большая награда, что даже некоторые из его соратников поддались на посулы баронов и указали, где стоит лесной замок. Кнесс собрал большое войско. Оно осадило лес и вошло в него, убивая всех встречных. Говорят, воины кнесса рубили даже грибников и дровосеков, ведь любой из них мог быть переодетым Виолом. В конце концов, они ворвались в лесной замок. Там было почти три десятка разбойников, не считая нескольких женщин и малолетних ребятишек. Говорят, их всех убили.

— Даже детей? — содрогнулась жадно слушавшая Соэль.

— Даже детей. Ведь любой ребёнок мог быть сыном или дочкой знаменитого Виола.

— Но это жестоко!

— Зато правда, — подал голос ее отец. — Только в сказках злой колдун, убив благородного короля, оставляет в живых его сына. Ребёнок вырастает, узнает, кто убил его отца и отправляется мстить. В жизни Темные Властелины ведут себя намного умнее.

— А что сам Виол? Он погиб?

— Его не видели долгих двадцать лет. Как раз за это время и сложили большинство всех песен и сказаний — ведь воины кнесса так и не смогли предъявить его труп. А ещё двадцать лет спустя появился новый разбойник, как две капли воды похожий на того, Горелого. Он назвался Виолом Младшим и сказал, что приходится прежнему Виолу сыном, родившимся после смерти отца. Говорят, у него даже родимое пятно было на том же месте, что и у его отца. Он продолжил дело родителя, грабил и убивал баронов и воинов кнесса. Про него тоже рассказывали легенды и пели песни.

— А что теперь?

— Откуда я знаю? — пожал плечами менестрель. — Я на много лет покинул эти места. Собственно, я не застал даже самого Виола Младшего. В лесах в тот год хозяйничала его дочь, Виола по прозвищу Белочка. Про неё говорили, что она бывает жестока сверх меры и убивает даже безоружных и пленных, чего никогда не делали её отец и дед. Так что разбойники здесь были всегда.

— А как давно это было?

— Ну, — менестрель опять пожевал губами. — С вами я брожу почти двенадцать лет… еще четыре года, помнится, прожил на Аметистовом Острове, а до этого… Ну, около тридцати лет миновало. Этой Белочки наверняка уже нет в живых. Такие, как она, недолго живут!

В продолжение этого рассказа вернулся из разведки Янсор. Некоторое время он молча ехал по обочине, слушая разговор, а потом кивнул головой:

— Мастер прав. В этом лесу могут водиться разбойники!

— Ну вот! — занервничала Таша. — Я же говорила!

— Ура! — запрыгали и завизжали дети.

— Я сказал могут , а не есть! — уточнил бывший браконьер. — Чуть дальше дорога становится поуже, а деревья и кусты подступают к самой обочине. На лигу я насчитал два удобных для засады места. Но там никого нет. Я проверил!

— Отличное известие! — съязвил Тиар. — Он проверил!

— Это значит…

— Это значит, что на нас, если и нападут, то не через две лиги, а через три, только и всего!

— А почему ты уверен, что на нас вообще нападут? Мы не бароны и не лорды…

— Мы — эльфы, — прервал спор мастер Боар. — С человеческой точки зрения мы все лорды, и наши леди с ног до головы увешаны драгоценностями. Но я в это не верю! Люди не всегда говорят прямо то, что хотят. Их словам не стоит верить. И я совершенно уверен, что никакая опасность на тракте нам не грозит.

Прошло некоторое время. Фургон проехал две лиги, потом еще две и еще — а никакой засады артистам не встретилось. Лес стал действительно гуще, а дорога уже, но только потому, что кусты и деревья подступали к ней совсем близко и как бы стискивали её с боков. В то же время она оставалась ровной, без ям, валяющихся поперёк упавших сучьев, камней, которые нужно объезжать грязи. Даже лужи подсыхали, и можно было идти спокойно, не опасаясь запачкаться выше щиколоток. В вершинах деревьев перекликались галки и вороны. Время от времени раздавался писк одинокой синицы или чье-то чириканье. Вдоль обочины, отмечая расстояние, торчали столбы.