Антон Постников - Было бы на что обижаться

«Увольняться надо, – бухнуло в голове Долотова. – Даже если главный заступится, замзав всё равно жизни не даст, доступы поотбирает, зачем тут сидеть тогда?»

«…Следовательно, мы можем утверждать только то, что данное устройство может быть обнаружено в определенной точке пространства. Вернее, мы можем вступить с ним в контакт по определенному адресу. Насколько мне известно, в настоящее время не ведется ни одного исследования данного феномена, хотя изучением энергетического потенциала куба занимаются независимо одно от другого около пяти тысяч учреждений…»

Куб запросто может вытеснить воду в объёме, равном его метрическому размеру. Для этого достаточно соединить с ним любой другой объект сколько-нибудь значимого объема, скажем, положить на него песчинку. Можно просто внимательно подумать о нем как о куске какого-нибудь понятного вещества – железа, например, тогда и песчинки не надо, хотя с ней проще, конечно.

Эффектно было бы… Но не факт, что удалось бы пронять аудиторию, да и замзава тоже. Вывод-то какой из этого следует? Хотелось бы, чтобы общество выразило интерес к исследованию природы преобразователя, попыталось бы овладеть первоначальной технологией, начало задумываться над его влиянием на судьбу человечества. Это хотелось бы. А получиться может и так, что старший магистр-архивариус окажется объявлен выжившим из ума, потому что кубы в воде полощет и призывает всех удивляться… Макака с бананом.

С другой стороны, способность кубов к делению, или дубликации, как это было принято называть в научных кругах, – явление ещё более удивительное, хотя никто ему не удивляется. Лежит себе кубик, его берут с места, а он и остается на месте, и оказывается в руке. И вот их уже два. 2

Никогда бы не ввязался Долотов в такие приключения, если бы не авторитетнейший Архонт Сидоренко, по прозвищу Ветеран, один из пяти доныне здравствующих людей, похищенных в первый день Вторжения и вернувшихся с Победой в День Пятый. Именно у него архивариус набрался сомнений, именно Ветеран показал ему фокус с водой и кубом и подтолкнул к мысли отправиться в прямой эфир.

Правду сказать, немалую роль сыграла в этом и секретарша Архонта, в присутствии которой думалось не очень продуктивно, а хотелось расправить плечи и выглядеть мужественно и неустрашимо.

Можно было бы сослаться на Ветерана, и отстал бы замзав, а главный, может, похвалил бы даже, но ведь выступление-то провалено… Разве Архонт опозориться его подговаривал?

Долотов ощутил прилив омерзения к себе, преходящий почти в тошноту, и злобно хлебнул из стакана, не вынимая из него преобразователь. Глотку обожгло, огонь комком скатился вниз, на глаза навернулись слёзы. В посудине оказалась водка, ледяная и, похоже, пшеничная. Закусить было нечем и он принялся усиленно дышать с открытым ртом. «Получил, что желал! – яростно подумал архивариус. – Чем же это такую гадость имели обыкновение заедать наши великие предки, а?»

Разные водки он пробовал всего однажды, в гостях у Ветерана. Запивал газировкой. Ничего другого про тот вечер он не помнил. Внезапно ему стали совершенно безразличны прямой эфир, замзав и позорное выступление в прямом эфире. Выдохнув и закрыв глаза Долотов глотнул ещё раз и откинулся на спинку кресла.

Архонт намекнул, а он сделал как сумел. Ясно же, что Ветеран и сам выступить мог, кто бы его перебивать стал? Молчали бы и слушали все. Стоило только захотеть. Был у них однажды разговор на эту тему, но почему Сидоренко сам не захотел выступить, архивариус так и не понял.

Долотов вылил в себя остатки жидкости, закашлялся, выложил куб на стол. Разместив руки на столе, а подбородок на руках, скосил глаза и стал его пристально разглядывать. Запиликал сигнал вызова к заведующему. «Наверняка главнюку уже настучали про всё… Ну и пусть… В самогонщики пойду», – подумал он.

С близкого расстояния фокусировать взгляд на кубе оказалось непосильной задачей – он всё время пытался раздвоиться. Долотову вдруг стало смешно от такого любопытного способа умножения коварных девайсов и от внезапно стукнувших в голову перспектив по производству алкоголя, он стал подхихикивать – сначала тихонько, потом всё громче.

В конце концов, когда дверь открылась, и в кабинет втиснулся профессор истории и архивной деятельности, действительный член Объединенной Академии наук и по совместительству почетный президент двух обществ трезвости, а также председатель еще одного, заведующий Архивом С.С. Эсперанский, старший магистр-архивариус Андрей Леонидович Долотов встретил его тонким, судорожно задыхающимся визгливым смехом и безвольным кулём сполз под стол.