Екатерина Филиппова - Хорошая кошка

Пловцы достигли линии прибоя и выбрались на берег. Выпрямились по весь рост, отряхнулись. С распушившегося меха во все стороны понеслись серебряные веера мелких брызг. Предутреннюю тишину, нарушавшуюся лишь чуть слышным плеском волн, разорвали звонкие девичьи голоса и смех.

– А Бальт точно сегодня приплывёт? – с надеждой в голосе спросила самая маленькая из девушек. Аккуратные мохнатые ушки слегка дернулись, высокие скулы зарозовели.

– Что, Бара, все ещё на что-то надеешься? Ну и зря. Выпускник храмовой школы наверняка привезёт из столицы какую-нибудь красавицу, и уж ясно, что не из рода Лонги.

Бара вызывающе дернула довольно длинным хвостом и резко ответила: – Все знают, что Рампи и Райзеры женятся только на девушках из нашего рода. И уж никак не на таких, как ты, – и она с презрением посмотрела на почти незаметный пушистый обрубочек подруги.

Сияние за горизонтом поднялось выше, в пронзительную голубизну вплелись сапфировые и серебристые лучи, ещё секунда – и край солнечного диска покажется над морем. Девушки замолчали, накинули лежавшие на песке разноцветные туники и, войдя в прибой, повернулись к солнцу. Над бескрайними водами понеслась вечная песнь:

– О, Мимир, породивший нас! О, великий, подаривший нам мир! Прими наши души, когда настанет час! Сбереги наши души! Верни наши души, когда минует срок! Мы – твои дети.

Солнце поднималось над горизонтом всё стремительнее.Девушки коснулись пальцами воды, развернулись и побежали к видневшимся на холме домам поселка, шутливо – или не очень – переругиваясь на ходу.

***

Даже верховная жрица главного храма на Ааре не знает, почему дети Баст были изгнаны на эту планету – без клеверных полей, бескрайних вересковых пустошей и лесов. Но на каждой службе она повторяет, что, мол, нужно всей душой молиться Баст, чтобы не покинула совсем. И что разум был дан племени Мэнкс не для сочинения глупых песен, а лишь для того, чтобы они поняли, чем провинились перед богиней, и исправили свои ошибки.

Жрецы на островах в один голос утверждают, что если молиться усерднее, мать-богиня может смилостивиться и вернуть племя на прародину, а бог-отец не станет противиться и отпустит всех домой. Туда, где листва у деревьев зелёная, а не серо-голубая.Туда, где бескрайние поля, пустоши и леса, где вместо вечного лета – четыре времени года. Где холмы зимой покрывает сияющий снег, в котором так здорово валяться и играть!

А старая Кулга рассказывала каждому, кто попадался на пути – да только кто будет слушать выжившую из ума дряхлую кошку – что богиня обиделась на племя Мэнкс за почитание морского бога Мимира. И он в отместку дал им разум и спрятал на этой планете, такой чуждой для кошачьего племени – лишь горстка мелких клочков суши в бескрайнем океане, собранные в жалкие ожерелья трех архипелагов, да десяток одиноких островков, разбросанные бело-голубыми блёстками по зеленой морской глади.

***

Испокон веку на каждом острове стоят две статуи, одна на закатном берегу, другая – на восходном. Баст сидит на высокой резной колонне, величественно выпрямив спину, обвив лапы длинным хвостом, и презрительно щурится на закат. Мимир, вальяжный кот с мощным рыбьим хвостом вместо задних лап, удобно развалился на беломраморной теплой глыбе, и широко открытыми глазами смотрит на восход.

Бара прислонилась спиной к холодному и влажному от утренней росы мрамору постамента статуи Мимира, и задумалась. Ну не бред ли все эти проповеди? В старых священных книгах написано, что Мать и Отец случайно встретились на берегу маленького холодного моря того, старого мира. И полюбили друг друга. А потом поссорились и навсегда расстались. Но все равно любят своих детей. Пусть многие из нас – почти бесхвостые, пусть мы не можем жить в море – ну, вот такие получились, ни в мать, ни в отца.

Бара, как и многие из их деревни, чаще молилась морскому богу – ведь до статуи Баст на противоположном берегу острова хоть и не очень далеко, а всё равно добираться нужно. Да и море она любила больше, чем мифические вересковые пустоши. Подумаешь, какие-то непонятные мыши – разноцветных ящерок в голубой траве ловить уж точно интереснее. На состязаниях в честь последнего дождя сезона Бара поймала их больше всех. Ну, почти, второе место – тоже здорово. А уж про сомнительные радости кувыркания в хлопьях замерзшей воды она даже подумать не могла без содрогания. Нет, их мир – прекрасный, солнечный, щедрый – здесь.

Вот вернётся Бальт, и они вместе отнесут дары и Мимиру, и Баст. А потом уплывут по закатной дорожке на самый дальний мыс…