Екатерина Федорова - Снежная кошка

Он не плакал. Только скулил на одной ноте, тоненько, чуть слышно. Казалось, это ветер подвывает за окном. Во время раскатов грома мальчишка вздрагивал и плотно прижимался к грязной стене подъезда, стараясь быть как можно более незаметным.

Громкий стук каблуков заставил его замолчать. Затем звук сменил направление, и он услышал над головой ворчливый голос: «Блин, Оль, к тебе уже и в гости сходить нельзя. Все время кто-то в подъезде валяется. Когда вы уже на домофон скинетесь?» Ответить ей не успели. Мальчишка сделал то единственное, что могло его спасти — начал превращение.

Визг противно проникал в уши, мешая сосредоточиться. Сил и так не было, а тут еще это. В какой-то момент он понял. Это конец. Оборот не удался. По подбородку текла кровь, зрение прыгало, ниже пояса Макс ничего не чувствовал. Собрав остатки сил мальчишка завыл. Горько, жалобно, виновато. Не так должен был умирать последний из клана, не так…

Когда я увидела нечто скулящее в подъезде у Ольки, первой мыслью было, что это пьяный бродяга. Последнее время их было много. В этом не было ничего удивительного. По городу ходили слухи о большом переделе. Что это значило, меня интересовало мало. Я жила на окраине. В городе бывала редко. Ольга единственная, кто остался у меня от прошлой жизни.

Потом он стал изменяться, и подруга завизжала так, что у меня сумка из рук выпала. Конечно, мы знали, что где-то там, в суете больших городов, есть оборотни, но в нашем захолустье их встретить было нереально.

Приглядевшись я поняла, что что-то не так. Мальчишка скулил, извивался и стонал. Его лицо заострилось, а вот руки и ноги так и остались человеческими. Затем он вскинул морду к верху и завыл, а потом упал на пол сломанной куклой.

Я смутно помню, как кинулась к нему и подхватила его на руки. Ольга что-то кричала, в бешенстве оттаскивая меня от него и не впуская в квартиру. Потом плюнула, впустила нас, оглянулась по сторонам и закрыв дверь ушла греть чай. А я опустила свою ношу на диван и начала осмотр.

— Насть, оно тебе надо? Звоним в полицию и забыли — Ольга сидела напротив меня и нервно помешивала чай. — Посмотри, как он мне диван загваздал. Весь в крови.

— Это ребенок. Просто ребенок. Сейчас очнется и мы уедем. Оль, ну Олюсик, потерпи, а?

— И куда ты его повезешь? К себе? Настюш, пойми, это животное. Я слышала они людей едят. А если его родители ищут?

— Никто меня не ищет. Некому. — Мальчишка стоял, прислонившись к косяку, его лицо красовалось свежими кровоподтёками, правая рука была неестественно вывернута, а голос предательски дрожал. Было видно, что ему очень больно, но гордость не давала ему упасть.

Настя подскочила к нему вовремя, мальчишка медленно сползал по косяку, оставляя кровавый след. Девушка перенесла на стул и запричитала:

— Ты зачем встал? На тебе же места живого нет?

Мальчишка и правда напоминал мертвеца. Руки и ноги его были сплошь покрыты синяками и ссадинами, а лицо было почти белым. Хорошо еще, что следы неудачного оборота ушли. После слов девушки он скривился.

— На нас все быстро заживает.

— Вижу. Я Настя, а это Ольга. Что с тобой случилось?

— Не вникай, — мальчишка хотел отмахнуться, но такое простое движение вызвало новый приступ боли, и он скрючился. Потом отдышался и продолжил — мне все равно не жить.

— Эй, эй. Ты только не смей умирать на моей кухне — Ольга сердито стиснула руки на груди — что за настроение?

— Так, сейчас я вызову скорую. Пусть тебя врач осмотрит. — Настя потянулась за телефоном, когда оборотень вскочил.

— Не надо скорую! — мальчишка покачнулся и осел на пол. — Они меня убьют, ну пожалуйста, — он беззвучно заплакал.

Настя несколько минут смотрела на его подрагивающие плечи, затем обняла его и прижала к себе. Он не сопротивлялся, только вздрогнул, когда девушка погладила его по голове.

— Как зовут то тебя, горе луковое?

— Максимус из рода Серебристых волков.

— Максимус? Хм… А по проще то никак нельзя? — нервно хохотнула Ольга. Ее явно напрягала эта ситуация. Тем более, что к ней скоро должен был очередной «мужчина мечты» прийти.

— Для друзей я Макс. Правда нет у меня больше друзей — еще раз всхлипнул мальчишка. — Тетеньки, ну не отдавайте меня скорой, они не любят таких, как я, ну пожалуйста.

— Ладно. Вызову сейчас такси, поживёшь у меня пару дней. Там посмотрим. Только с уговором, что ты все расскажешь. А за «тетенек» еще получишь у меня.