Владимир Батаев - Отраженное мироздание. Тринадцатый воин [СИ]

– Здóрово! – похвалил его Толя. – Ты свою миссию выполнил, или до меня чего есть?

– Есть! – Ангел даже чуть не встал от ответственности, но алкоголь пересилил. – Есть такое! Завтра, ровно в полночь, будь готов уйти отсюда со своей… этой…

– Понятно, – перебил его Толя. – А позже никак нельзя?

– Никак! – Ангел замотал головой. – Предки волнуются!

– Ну, да, конечно. А ты можешь объяснить мне, что произошло в зале?

– Сейчас! – Ангел отполз обратно в тень, где его еще пару минут повыворачивало наизнанку, а потом вернулся, упал на спину и начал объяснять:

– Я тебе про ось объяснял уже, повторять не буду. Тут ведь как получилось? Рели, она, в сложной ситуации оказалась. Если б она тогда Свита убила, дон бы победил, и точка! Но она сдержалась. А потом увидела, на что ты ради нее пошел… да и остальные… и поняла, что ее любят, что она нужна… Ну, в общем, она так сильно полюбила всё… людей, жизнь, небо, землю – всё! Так сильно полюбила, что произошло неожиданное: мироздание перестроилось вокруг нее. Понимаешь? Осью мироздания стала не ненависть, не злоба, а любовь! Когда это произошло, Рели исчезла для вас всех. Она пронеслась по всем мирам Отраженного Мироздания, наблюдая, любя, набираясь опыта и сил. Потом она стала воздействовать. Первым делом она чуть-чуть изменила некие потоки энергии, чем позволила свершиться пророчеству о Нике. Оно могло осуществиться и так, но Рели взяла это под контроль, и все получилось как нельзя лучше.

Толя кивнул головой. Что-то вроде этого он предполагал и раньше.

– А Августо? – спросил он.

Ангел вдруг напрягся и засипел. По его ангельскому телу прошла судорога. Толя, спохватившись, подскочил к нему и, перевернув на живот, хлопнул по спине. Ангела снова вырвало. Толя вдруг почувствовал невероятное отвращение.

– Да что ж ты делаешь, создание Божье?! – воскликнул он, отодвигаясь от ангела.

– Извини, у каждого есть свои слабости, – быстро произнес ангел, пытаясь уложиться в паузу между спазмами. Когда, наконец, все было закончено, он повернулся к Толе и истерично завопил:

– Августо? Кармелита? Да это вообще полная хрень! Никто не знает, откуда они! Бог не знает! Дьявол в недоумении! Черте что! Я с Рели говорил – она тоже в недоумении! Ось мироздания!

Вдруг из пустоты высунулась сияющая белая рука, пошарила в воздухе, схватила ангела за шиворот и втянула его в неизвестность.

«Неужели это рука Бога?» – благоговейно подумал Толя.

На следующий день в глубинах крепости протрезвевший и исцелившийся Годоворд обнаружил запущенную часовню и собрал туда всех друзей. Разом все погрустнели, вспомнив о своих потерях. Годоворд зажигал по одной свечки, называя имена погибших друзей, а все остальные стояли чуть поодаль и молча скорбели.

– Хайтек, – сказал Годоворд, зажигая первую свечу. – Лучший инженер из всех. Память о тебе всегда будет с нами. Вэндор. Ты мог продать все, что угодно кому угодно…

– Вэндор – грандиозный мужик! – шепнул Толе Соломон. – Он однажды умудрился загнать одному мафиози бомбу с часовым механизмом, которую сделал Хайтек. Все бы ничего, да этот тормоз не донес бомбу до крепости – зашел в какой-то бар, нажрался, а потом уронил ее в колодец.

Толя рассеяно кивнул. Все его мысли сейчас занимало предстоящее отбытие в свой мир. Беспокоило отсутствие Рели.

– Билдер, – продолжал Годоворд. – Жаль, что ты не дожил до этого момента. Сейчас ты мог бы воздвигнуть тот самый город, о котором мечтал всегда.

Толя испытывал странное чувство вины: он-то совсем не знал этих людей, а потому не мог испытывать настоящей жалости.

– Слышь, Толя! – толкнул его Вотзефак. – А ты ангела ведь еще увидишь?

– Ну, – кивнул Толя.

– Передай ему, что он козел! Ты представляешь, я только стопку ко рту подношу…

– А она пустая? – предположил Толя.

– Ладно бы просто пустая! А то мне оттуда грустно улыбнулись глаза пастора Шлага!

Еще одна свечка запылала.

– Майк, лучший из каскадеров. Ты мог остаться живым, даже падая с утеса. Если бы ты был с нами, все было бы еще лучше. Мы помним тебя.

– На самом деле Майк был закомплексованым уродом, – шепнул стоящий сзади Вингер. – Его с самого детства постоянно били девчонки. Пацаны его боялись, а девчонки били. Вот так. А он их всех ненавидел, даже больше, чем мафию.

– Тихо! – прошипел Соломон. – О мертвых плохо не говорят!

Годоворд зажег следующую свечу:

– Гюнтер, непревзойденный охотник. Ты так и не смог заставить себя поднять оружие против человека. И это не слабость. Это признак настоящей силы.