Марина Суржевская - Дикарь

Эйлины.

Шерх издал шипение и одним движением задвинул нас за спину. Гордон растерянно сжимал кулаки, расширившимися глазами глядя на тех, кого так боятся в нашем королевстве.

— Не приближайтесь, — приказал Хенсли, не сводя взгляда с предводителя эйлинов.

Тот сверкнул зелеными глазами. У наших незваных гостей были глаза всех оттенков зелени. Мятный, лимон, цвет травы или крыжовника — целая палитра! У предводителя зелень радужек оказалась темной, почти грозовой.

— Меня зовут Этельмар Арнит. Я пришел за девочкой.

— Что?

Теперь и я задвинула Линк за спину.

— Мы потеряли Линьеру во время пути силы, семь лет назад, — невозмутимо сказал Этельмар, словно и не слышал моего возмущения. — Она родилась в дороге, этого никто не ожидал… Мы искали ребенка, но ее крылья спали и не отзывались нам. Теперь время пришло. Мы забираем ее.

— С чего вы взяли, что мы ее отдадим? — процедил Шерх.

— Линьера принадлежит народу светоносных. — Эйлин повернул голову. — Нашему народу. Мы не оставляем своих детей людям.

— Нет! — Я прижала к себе испуганную девочку. — Я ее не отдам. Слышите?

— Убирайтесь, — приказал Хенсли.

Гордон молчал и тихо пятился назад, бездумно крутя головой. Но меня уже не интересовал бывший и трусливый муж.

— Мы заберем Линьеру, — склонил голову предводитель эйлинов.

— Попробуй, — оскалился Шерх. И я вздрогнула, увидев льдинку в его руках. Она сверкнула на солнце, а потом начала расти, образуя перед нами колючую преграду из ледяных игл. В руках Шерха билась вечная стужа, губительная мерзлота. Она лизала его загорелые пальцы, обнимала застывшее тело и отражалась в бесконечно темных глазах. Спустит — и стужа накроет ледяным пологом всех эйлинов, несмотря на их силу и крылья. Открыв рот, я смотрела на мужчину, с которым делила кров. Он сорвал печати. Он все-таки сорвал их и выпустил свой холод.

Эйлины. Я почуял их чуть раньше, чем увидел. Почуял морозом внутри, ненавистью, что сжигала меня. Почуял и толкнул за спину Линк и Софию. Где-то в душе я знал, что однажды эйлины придут за девочкой. Надеялся, что позже. Их было с десяток, руки пусты, но я не обманывался на этот счет. Оружие крылатых появляется из воздуха, сплавляется из солнечного света и тени. И разит насмерть.

— Мы заберем Линьеру, — сказал гад в зеленом, и ненависть внутри меня выморозила благоразумие.

Я ощутил боль там, где были печати на руках. Словно ожог, словно рана. И сила хлынула в ладони, сплетаясь в лед. Я хотел швырнуть в этих крылатых стужу, размозжить их черепа глыбами льда и искрошить гранями. Но держался, понимая, что за спиной стоят София и девочка.

Десяток эйлинов рывком закрыли своего предводителя, сквозь зеленые мундиры прорезались крылья. Но это были не тонкие радужные крылышки, как у Линк, а острые, граненые, хрустальные клинья, способные выдержать даже удар стужей.

Раскрывшись, крылья закрыли Этельмара сплошной стеной.

Однако он покачал головой и шагнул вперед.

— Я знаю, кто ты, — сказал он, глядя мне в глаза. — Вечный Лед. Я помню тебя. Ты сильный маг и достоин уважения. Но за что ты сражаешься сейчас?

— Девочка останется здесь, — прохрипел я, удерживая стужу на поводке. Она огрызалась, цапала меня за пальцы, но пока слушалась.

— Ты не понимаешь, — со скорбной миной покачал головой эйлин. — Этот ребенок не принадлежит миру людей. Она — иная. И должна жить среди своего народа. Познавать тайны света и тьмы, ходить сквозь грани, летать в облаках с другими детьми. У нас она будет любима и обласкана соплеменниками, а у вас станет изгоем. Разве не так, Вечный Лед? Что смогут дать этому ребенку люди? Вы ничего не понимаете в мире, в природе, в гармонии. Она будет несчастна здесь. Путь нашего народа — путь любви и добра, а у людей все иначе. Девочка должна уйти с нами.

Я услышал, как тихо вздохнула за спиной София, и глаза эйлина переместились на нее.

— В твоем сердце любовь к Линьере, — мягко сказал он. — Но эта любовь не должна стать клеткой. Отпусти девочку. Ей не место в мире людей.

— Пошли вон! — рявкнул я.

— Пусть женщина скажет. — В глазах Этельмара возникло странное выражение. Он смотрел на Софию, и за один этот взгляд мне хотелось заморозить придурка. — Ее разум не объят пламенем мести, как твой, Лед. Я вижу в Линьере способности к исцелению. Но кто научит ее? Люди не знают ничего о силе трав, в них нет ни знаний, ни умений. Дар девочки пропадет впустую без обучения. К тому же… разве должна она быть одинока? В наших землях Линьер обретет и друзей, и пару, когда станет взрослой. Не обрекайте ее на одиночество.