Марина Суржевская - Дикарь

— Я не могу это допустить, Сандэр.

— Вот мы и добрались до сути, — совершенно спокойно сказал Шерх, выпрямляясь, и Гордон вдруг осознал, что все это время брат лишь играл с ним. Подначивал, чтобы узнать правду.

И с дрожью понял, что больше нет того младшего брата, которого он знал и которого все еще видел в этом человеке. Не было мальчишки, строящего корабли и сбегающего с занятий в академии. Был мужчина. Сумевший выжить один в лесу. Без друзей, без поддержки, с ежеминутным ожиданием смерти. С приступами, ломающими тело и сознание. Научившийся контролировать и себя, и других. И этот мужчина с холодным взглядом темных глаз и шрамом на лице пугал Гордона до дрожи. Внезапно он почувствовал себя ребенком перед чужим и опасным человеком.

Маг встряхнулся, прогоняя внезапное прозрение и неприятные мысли.

— Интересно, на что еще ты способен, помимо подлога и поджога дома, — с насмешкой протянул Шерх. — Думаешь, я не понял, отчего загорелась Оливковая роща? Попытаешься снова меня убить?

Он смотрел так, словно это и правда было ему интересно.

— Я не хотел убивать! Лишь вынуждал Софи отправиться со мной.

— Да что ты! Устроив пожар?

— Чего ты хочешь, Сандэр?

Гордон взял себя в руки, вспомнив, кто он. Великий Гордон Лангранж. Почетный член «Собрания Великих Магов Кронвельгарда». Почти советник короля. Он прошел долгий путь к тому, что имел сегодня. И точно не собирался это упускать.

Шерх вытащил из кармана бумаги и швырнул в брата.

— Подписывай.

— Что это?

Гордон ловко подхватил листы, пробежал взглядом по строчкам.

— Нет, — вспыхнул он.

— Да, — жестко припечатал Шерх.

— Я не собираюсь разводиться с Софией.

— Еще как собираешься. — Младший брат презрительно сплюнул. — И разведешься, и отпишешь ей добрую часть своего состояния.

— Нет.

— Значит, завтра же все твои друзья и члены Собрания Магов получат письма от меня, — процедил Шерх. — Кстати, они уже отправлены. Отсроченное появление, братец, знаешь такое? Для активации мне достаточно одного слова. Или жеста. Или моей смерти. Это я, конечно, тебе не скажу.

— Сволочь, — пробормотал наследник Лангранж, осознавая, в какую зловонную жижу он вляпался. Во всех смыслах. — Ты все продумал!

— Конечно, — хмыкнул Шерх. — И могу успокоить тебя. Я не собираюсь возвращаться в столицу. Нечего мне там делать. Так что можешь и дальше сидеть на своем троне, братишка. Но Софию ты отпустишь.

— Нет…

— Да! — рявкнул Хенсли, теряя терпение. — Думаешь, я не понял, зачем она тебе? София рассказала мне о ростере. И если ты не забыл, я хорошо учился. И прекрасно помню, что это означает. София — маг. Самый необычный из всех, пожалуй. Она почти ничего не может сделать для себя. Но вот для других… Она притягивает счастливые случайности. Без нее тебе стало не так легко все удаваться, правда, Гордон? Твоя невероятная удача покинула тебя?

— София моя…

Рука Шерха сжала горло брата с невероятной скоростью.

— Закрой пасть, — почти ласково посоветовал он. — Посмеешь к ней еще раз прикоснуться — убью.

Он убрал ладонь и сделал шаг назад.

— Вот, значит, как, — Гордон потер шею. — Решил сам использовать способности Софии?

— Ты идиот, Гордон, — спокойно сказал Шерх. — Всегда был и останешься. Напыщенный и самовлюбленный идиот. Я не собираюсь тебе объяснять. Подписывай бумаги и проваливай.

Наследник Лангранж, скрипя зубами, поставил подпись на всех листах.

— Магическое подтверждение, — насмешливо потребовал Шерх.

Произнеся заклинание, увековечившее и подпись, и достоверность документов, Гордон швырнул бумаги в брата, развернулся и пошел обратно к кебу. Через несколько шагов он не выдержал, обернулся.

Но возле кедров уже никого не было. И это снова уязвило Гордона. Шерху Хенсли больше не нужен был Гордон Лангранж.

Цедя сквозь зубы проклятия, он сделал несколько шагов к своему кебу и вдруг застыл, изумленно глядя в небо. А потом его губы искривились от улыбки.

Ноги несли меня к гейзеру, в голове бились мысли. Я остановился возле густых зарослей, пытаясь определить, что чувствую. Такая долгожданная встреча с Гордоном… Сколько лет я думал о ней? О том, как встречу брата, что скажу ему, что он ответит. Как хорошенько дам ему в морду и, несомненно, получу сдачу. Как выскажу то, что копилось семь лет, выплесну обиду и непонимание — за что они так поступили? Вычеркнули меня из своих жизней, забыли, похоронили раньше, чем я испустил дух. Семь лет это вымораживало душу так же, как и запечатанная внутри магия. Обида на семью, что так просто отказалась от меня…