александр Баркалев - Центральный зомбилэнд

Это было очень странно. Никогда ранее никакие мысли, события и даже реальные препятствия не могли предотвратить или хотя бы затормозить включение одного из основных зомби-инстинктов. Только реализация другого включенного инстинкта была способна остановить близость. Впрочем, думать об этом именно сейчас Кирилл был совершенно не готов. Он продолжал смотреть на постподругу, пока ему не начало казаться, что он видит не ее, а свою потерянную левую руку. Тогда он закрыл глаза и начал слушать свое дыхание.

Не дождавшись прикосновений, Лина повернулась к своему зомби-парню и обиженно надула нижнюю губку. Когда и этот маневр не сработал, она закончила свой туалет и села на кресло рядом с кроватью.

– Что с тобой? – ее голос снова выражал обиду.

Вернее сказать, должен был выражать обиду, так как любая адекватная зомби-девушка в такой ситуации должна говорить обиженно. В этом убеждали почти все сериалы, идущие по женским каналам зомби-панели. Лина часто тренировалась и повторяла за героинями таких сериалов особенно понравившиеся фразы, интонации и ужимки, поэтому нотки обиды в голосе у нее получались очень убедительно. На самом деле нельзя сказать, что она не испытывала обиду от того, что Кир не набросился на нее, как обычно, с ласками, подсмотренными им на мужском канале зомби-панели. Наверняка, то ощущение неправильности и даже дискомфорта, которое она испытала, как раз и было обидой, о которой твердили в сериалах. А значит, и реагировать на него нужно было именно так, как реагировали актрисы.

– Что с тобой? – повторила Лина несколько громче.

Кирилл вопрос услышал и в первый раз, но отвечать не хотел. И неожиданно для себя понял, что может не отвечать! Невероятно! У любого зомби, услышавшего вопрос, всегда включался инстинкт общения. Просто всегда… Инстинкт общения перебивал даже реализацию инстинктов близости и познания. То, что он может не ответить на вопрос, то, что изнутри него не рвутся наружу хоть какие-нибудь слова, заставило Кирилла по-настоящему испугаться.

Скорее от испуга, почти через силу заставляя себя открывать рот, он все же ответил:

– Ничего страшного… Чем-то отравился… вчера… наверное…

Лина, испытывавшая почти такие же неприятные ощущения от повисшего молчания, радостно выдохнула и защебетала:

– Я так и знала! Наверняка вы вчера опять были в этой забегаловке на набережной. И сто процентов заказывали креветки с пивом. Вы там ни разу не выпили пива, не отравившись. Сейчас принесу таблетку…

Она исчезла и через пару мгновений уже действительно запихивала ему в рот розовую желудочную капсулу. Инстинкт самосохранения не сработал, так что вряд ли лекарство было опасно для его здорового организма.

Оглядев друга с торжествующим осознанием выполненного долга, Лина наконец обратила внимание на необычную пустоту слева.

– Ой, у нас ручка отвалилась, – довела она до всего мира свое открытие с тем же радостно-воодушевленным выражением в голосе, с каким мамочки в сериалах говорят: «Ой, у нашего малыша выпал первый зубик!..»

Никогда раньше Кирилла не раздражал до такой степени мелодичный голос его постподруги, как в этот момент. Впрочем, общаться, а тем более ссориться по-прежнему не хотелось, и он позорно сбежал с кровати обратно в ванную. Оттуда Кирилл крикнул, что ему надо помыться, запер дверь и включил душ. Шум воды позволил вновь остаться наедине с той полной неразберихой, которую породило сегодняшнее утро в его несчастном разуме. В том, что разум его был несчастен, Кирилл был абсолютно уверен.

Часом позже, умытый, одевшийся и даже слегка успокоившийся, он сидел за кухонным столом и жевал порошковый омлет. Есть особенно не хотелось. Лина сидела напротив него и внимательно смотрела, как он разламывает, цепляет вилкой и кладет в рот куски омлета. Ее взор выражал бесконечную любовь и ласку. Кирилл знал это точно, так как зомби-девушка сама ему об этом сообщила в начале завтрака.

– На понедельник я записала тебя в центр замены, – с улыбкой сообщила Лина.

– Здорово, – без улыбки ответил он.

– Они работают с девяти, – не унималась зомби-девушка.

– Мм, – промычал он, делая вид, что жует.

– Ты знаешь, они сами сообщат на работу, что ты задержишься. Правда удобно?

– Правда, – искренне ответил он и выскреб себя из-за стола.

Инстинкт общения у него по-прежнему не срабатывал, и единственным желанием было остаться наедине со своими размышлениями и хоть как-то их систематизировать. Однако сделать это не удалось. Выходные дни – это время инстинкта приобретения. Ни один хоть сколько-нибудь адекватный зомби не мог и представить себе субботу и воскресенье без поездки в торговый центр. Деньги, заработанные за трудовую неделю, просто необходимо было потратить, даже если приобретаемые вещи тебе не особенно нужны, а приобретаемые продукты пропадут быстрее, чем попадут в пищевод.