Дмитрий Карпин - Мы спасаем попаданцев [litres]

Все затаили дыхание, Моника даже шагнула чуть ближе к Юле.

– Помните об одержимости Гитлера артефактами древних цивилизаций? Так вот, в моем мире его одержимость оправдала себя, и рейх во время Второй мировой войны заполучил некий артефакт, способный разрывать межвременное пространство. С помощью него фюреру и удалось выиграть войну, просто бесчисленное количество раз переигрывая ключевые сражения Второй мировой до победного конца.

– Ага! – воскликнул Денис и возвел палец к серому питерскому небу, видимо призывая его в свидетели. – Выходит, некая машина времени все же существовала, пусть и древняя!

Юля покачала головой:

– Нет.

– Черт! – выругался Денис.

– Принцип артефакта был тот же, что и возможности аппарата профессора Лыкова, – в очередной раз разрушила фадеевскую идею фикс ёжик. – Просто у рейха имелся неисчерпаемый запас человеческих ресурсов. Агенты СС засылались в прошлое в различные временные периоды с важными сведениями о ходе Второй мировой и с одной-единственной целью: чтобы эти депеши когда-нибудь, пусть через десять, двадцать, пятьдесят лет, но все же попали к фюреру в нужный момент.

– Но у вас, как я понимаю, все же получилось разорвать эту цепь и изменить ход истории? – сдвинула брови Казак. – Как это удалось? Хотя учти, я еще не сказала, что верю тебе!

Юля усмехнулась и, задрав носик, явно гордая собой, заявила:

– Я просто поступила хитрее. Не буду вдаваться в подробности, чего нам стоило отыскать секретный бункер, но цена, заплаченная за проникновение в него, оказалась высока, погибли сотни людей. Поэтому я понимаю, что проникнуть в Главный штаб нам не удастся, мы просто не обладаем подобными человеческими ресурсами. Но тогда мы заплатили эту цену и воспользовались артефактом. И мы с Лешей просто сиганули гораздо глубже всех агентов СС в прошлое, и уже там нашли и уничтожили артефакт. Тогда мы думали, что нам придется остаться в прошлом навсегда, но что-то случилось, что-то, подобное тому, когда ты, Денис, изменил историю, и нас тоже вытолкнуло, но не в мир юрского периода, а, наоборот, в будущее – в двадцать первый век. Ну а дальше, все уже гораздо скучнее. Добавлю, что лишь настоящий Громов знал нашу с Лешей историю, поэтому мы с ним и попали в отдел. Но настоящего Громова уже нет, и я осознаю, что мои слова уже некому подтвердить. И верить в них или нет – это уже решать вам.

– Невероятно, – пролепетал Денис. – Не могу поверить, что я… мы… и весь наш мир – это всего лишь парадокс измененной реальности.

– Парень, – вдруг обратилась к Фадееву Казак, и Денис с удивлением на нее посмотрел. До сего момента Моника старалась вообще его не замечать. – Теперь послушай меня, парень! Не важно, говорит правду твоя подруга или нет! И не важно, является ли наша реальность искаженным временным парадоксом или нет! Важно лишь то, что это наша реальность, и мы стоим на ее страже, поэтому мы должны исправить все так, как было, чего бы это нам ни стоило.

Денис взглянул на Юлю: она качала головой, он перевел взгляд на Монику: та тоже смотрела на него почти с надеждой и ждала поддержки. Словно два мира, каждый из которых тянул его в свою реальность. И тут он неожиданно кое-что понял.

– Это наша реальность, и мы стоим на ее страже, – повторил за Моникой ее же слова Денис.

Казак победно усмехнулась, а ёжик прикусила губку, взгляд у нее был расстроенный.

– Но я еще не закончил, – вдруг продолжил Фадеев. – Да, это наша реальность, и мы стоим на ее страже, поэтому мы должны исправить все так, как было, чего бы это нам ни стоило! Чего бы это нам ни стоило! – с нажимом на последнее слово повторил Денис. – Именно так и сказал бы Громов! И наш Громов, и тот, что сейчас преследует нас. Он тоже уверен в подлинности своей реальности и не пожалеет никого и не остановится ни перед чем, чтобы убить нас. Нас, тех, кто некогда были его друзьями, товарищами и возлюбленной!

Моника слегка покраснела и опустила взгляд.

– И нельзя упрекнуть его в том, что он не несет своей правды, – продолжил Фадеев. – Громов патриот, он истинно преданный солдат своей страны! Как и ты, Моника, истинно предана своему миру! Оба вы несете свою правду, и оба ошибаетесь в самом главном! В том, что Юля однажды поняла в своем мире, и в том, что наверняка понял Игорек, когда пошел на смерть ради нас всех.

– Самое главное… – Казак подняла глаза, и в них не было прежней решимости, а лишь сомнение. – Ну и что вы предлагаете? – вдруг спросила она.