Анатолий Казьмин - Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия

В отличие от вчерашнего дня, я был абсолютно спокоен, вся нервотрёпка исчезла как по волшебству. То ли перегорел я, то ли просто на деловой лад настроился, но чувствовал себя вполне прилично и был готов к переговорам. Так и провалялся на диване, пока к нам не заглянул Аристофан.

— Это… босс. Велено передать — подлетает мент вместе со своим петухом. Минут через десять у ворот будут.

— С каким еще петухом? Это жаргон ваш, что ли такой?

— Не, босс, в натуре петух. Птица такая.

— Ничего не понимаю. Это он Кощею в подарок, что ли везет?

Аристофан пожал плечами и исчез.

— Иди ужо внучек в кабинет царский, а я ентого участкового встречу да к тебе провожу.

Дед ускакал в одну сторону, а я поплелся в другую.

Гюнтер так и торчал у кабинета, но я, погруженный в мысли, не обратил на него внимания. Прошел в кабинет да уселся за Кощеевым столом. А ничего, удобно тут.

Минут через десять раздался стук в дверь и громкий голос Гюнтера оповестил:

— Участковый лукошкинского отделения милиции, младший лейтенант Ивашов к Его превосходительству Статс-секретарю, господину Захарову!

Высокопревосходительству, вообще-то. Ладно, потом припомню.

— Введите! — рявкнул я.

Участкового я впервые видел вот так близко. Ну, обычный парень моего возраста в милицейской форме старого образца. Смотрит насторожено, внимательно.

Я встал, вышел из-за стола и протянул руку:

— Федор.

— Никита, — немного поколебавшись, протянул руку в ответ участковый.

— Прошу, — я указал на кресло, а сам вернулся в своё за столом.

— Стой, — внезапно сказал участковый. — Стой. Ты что, из моего времени что ли?!

— Ага. Ну, чуть-чуть попозже, кажется.

— С ума сойти… — участковый опустился в кресло. — А сюда-то как попал?

— Да Кощей и затащил. Против тебя, кстати, бороться, — я хмыкнул и достал из ящика коньяк и пару стаканчиков. — Ну, давай, Никита, за знакомство.

— Против меня? — задумчиво протянул участковый, но я только отмахнулся и разлил по стаканам.

Чокнулись, выпили, выдохнули.

— О, блин, про закуску-то я и забыл. Сейчас организую.

— Да не, не надо. Я ж не на пир сюда пришел. А где сам Кощей?

— А царь-батюшка, дорогой наш Император и Владыка, зазорным для себя посчитали-с с мелким чином милицейским разговоры вести-с. Я за него, в общем.

— А ну да, конечно. И о чем тебе велено разговаривать? — с большой иронией он выделил «велено».

— Никита, завязывай, а? Я тебе не враг, ты мне, надеюсь тоже. А что оказались по разные стороны, так кого тут винить? Судьба. Или ты войны хочешь? Арестовывать случаем не кинешься?

— А есть за что арестовывать?

— А нету, — я развел руками. — Чист я перед законом.

— А пособничество?

— А доказательства?

Мы помолчали.

— Там это… — вдруг сказал участковый. — Мой петух. Не обидят?

— Не переживай, ничего ему не сделается. А зачем ты его вообще с собой потащил?

Участковый поморщился:

— Да это — Митька, мой младший сотрудник. Яга его колданула чтобы, если что…

— А ясно. Да, Кощей у нас петушиный крик как-то не очень… Мне-то по фиг, что петух, что кукушка.

— Так о чем разговор вести будем? — перешел к делу участковый.

К делу, так к делу. Не вязался у нас что-то пока разговор. Никита этот, напряженный был очень. Ну, понять его можно. Ладно, попробую его разговорить, может, перейдет на нормальный тон.

— Смотри, Никит, какая ситуация у нас получается, — начал я непринужденно. — Лезет демон к вам в Лукошкино, в курсе?

— Ну.

— А что это пастор воду мутит тоже в курсе?

— Ну.

— Что посол немецкий ни при чем?

— Ну.

— Дискету гну! — сорвался я. — Чего ты, как Штирлиц в Рейхстаге?! Не надо оно тебе, ну и вали назад! Хочешь один с адскими силами бороться — давай, действуй! Помощь не нужна — геройствуй сам, никто не держит!

Я отвернулся, успокаиваясь и коря себя за вспышку. Ну не выдержал, да. А чего он?..

— Ты это… — нарушил тишину участковый. — Извини.

— Проехали, — я махнул рукой и кивнул на бутылку. — У?

— Угу. Только по чуть-чуть.

Разлили, чокнулись, выпили.

— Слушай, — внезапно спросил участковый, — а как там Москва?

— Да нормально Москва. Я сам не москвич, но отстраивают во всю твою Москву. Покруче Парижев и Лондонов сейчас будет.

— Надо же, — с легкой завистью протянул он. — А милиция как?

— А нету больше твоей милиции! — с легким злорадством заявил я.

— Как?! — он аж с кресла слетел. — Совсем нет?!

— Совсем. Э, э, ты успокойся, переименовали её в полицию.