Анатолий Казьмин - Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия

Горыныч, поджидая нас, развлекался, играя с лешим в кошки-мышки.

Он лежал на брюхе, вытянув передние лапы, удерживая лешего. Правая и левая головы на длинных шеях, обогнув лешего с боков, преграждали ему дорогу для отступления, а средняя, нависая сверху, сюсюкала:

— И кто это у нас такой маленький? И куда это ты дурачок бежать собрался? Ну, давай поиграем, деревяшечка, побегаем, попрыгаем.

Леший зло пыхтел, но уже и не пробовал вырваться, хотя Горыныч иногда и разжимал лапы и тогда леший делал пару осторожных шагов в сторону, но головы тут же подталкивали его назад в лапы.

— Отчепись, зеленый! Да не слюнявь ты меня! Тьфу, жаба с крыльями!

— Обиделся, маленький… Обзывается еще… Нехорошо это. Но мы маленького поучим, по жопке ему нахлопаем и будет он у нас умненький, благоразумненький и очень-очень воспитанный.

— Или просто сожрём, — предложила левая голова.

— Привет, Горыныч! — поздоровался я, выходя на поляну.

— А, Федор Васильевич! Салют! Здорово, Михалыч!

— Здоровей видали. Пошто страдальца тиранишь?

— Да он сам попросил! — заявила правая голова.

— Ага, прибежал к нам и говорит мол, Горынушка, ну давай поиграем, ну давай, а? — подтвердила левая.

— А я что? Мы жалостливый очень. И дел много и голодный, но как отказать маленькому? — ухмыльнулась средняя.

— Врет! — заорал леший, дергаясь в когтях. — Брешет, кабан чешуйчатый!

— Сожру, — тихо и ласково сказала средняя голова, наклоняясь к лешему.

— Ладно, хватит, — заявил дед. — Отпусти его, Горыныч. Порезвились и довольно.

Леший вырывался наконец-то из крепких, дружеских объятий и отряхиваясь и ворча, заковылял к нам.

— Здорово, Михалыч, — протянул он руку моему деду.

Ну, может и не совсем руку, а такую ветвь с отростками. Ну не важно.

— Внучек мой, — представил меня дед. — У самого Кощея наипервейший помощник. Не так чихнёшь — удавит и глазом не моргнёт.

Я улыбнулся лешему, а тот отступил на пару шагов назад.

— Ну и чаво от меня надобно?

— Слыхал, в Лукошкино милиция объявилась? — начал дед.

— Ну, слыхал чавой-та. Водяной баил мол, начальник ихний к его мокрохвосткам приставал, обещал пряниками завалить, выклянчивал что-то у них.

— Вот начальник к тебе сегодня и заявится.

— Это еще зачем?! Заарестовать хочет? А вот фиг ему, менту поганому! В леса так уйду, что с партизанами не сыщет!

— Уймись, старый, кому ты нужен. Поболтать он с тобой хочет. И ты с ним поболтать хочешь.

— Не хочу, — насупился леший.

— Хочешь, хочешь, — ласково протянула средняя голова.

Лешего передёрнуло.

— Ты, леший, не дергайся, — строго сказал Михалыч. — Дело важное и Кощей-батюшка всё под своим надзором держит.

— И чё я ему сказать должен? — сдался леший.

— Будет он тебя пытать о нечисти иноземной, так и скажешь, что с запада на нас демонская рать движется. Что хотят захватить землю нашу, всех перебить, русалок, домовых, водяных, а самим тут править.

— Ох ты ж лышенько… Взаправду так и есть?

— Взаправду, — сурово кивнул дед. — Но ты не боись, мы обороним всех от супостата. Только помочь нам надо. За тем и к тебе пришли.

— Сделаю, — солидно кивнул леший. — Так бы сразу и сказали. Что еще надо менту сказать?

— Скажешь, что хотят наиглавнейшего демона вызвать на подмогу, а для ентого надо мессу богопротивную дьявольскую отслужить. Храм осквернить черной краской или чем еще да в том храме и вызывать демона.

— Ишь как мудрёно…

— Ну, вот так. Всё ли понял?

— Дык чего не понять-то? Понял, — леший начал загибать ветки-пальцы, перечисляя, — Мент придёт, промурыжу его маленько, про нечисть иноземную скажу, про храм черный, про мессу и демона главного. Так?

— Правильно. Вижу, не подведешь ты, — Михалыч похлопал лешего по плечу. Посыпалась кора и сухие ветки. — Ну, если всё понял, то пошли мы дальше дела наши важные, страшные и тайные вершить.

— Скатертью дорога…

— Подвезти тебя, может? — дед кивнул на Горыныча.

— Не-не-не, — попятился назад леший. — Я сам. Мне тут недалече.

— Ну, прощевай, тогда. Внучек, седлай Змея, полетели!

В этот раз полет проходил куда более приятно, чем предыдущий. Горыныч, позабыв о своих обидах, всю дорогу плёл байки о том, как он сегодня гонял лешего по лесу, как вчера летал на обед к одной своей знакомой бесовке и она ему якобы та-а-а-кие намёки делала! Потом ударился в воспоминания о путешествии в Египет, посмотреть, не развалились ли пирамиды с тех пор, как он руководил лично их постройкой. Рассказал, как в Китае его провозгласили Великим драконом и ежемесячно поставляли по девственнице, а ежедневно — по откормленному тибетскому яку. А потом подлые корейцы выкрали его и продали в Японию, где он снова стал Великим драконом, только японским, зато выучился всяким там карате и основал школу ниндзя. Обидевшись на наш хохот, он предложил прямо сейчас показать пару приёмчиков, но мы еле отговорили его, убедив, что верим, а смеёмся над лопоухими китайцами, упустившими из рук такое чудо.