Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

— Это твой приятель-философ? — шепчу я.

— Нет, — говорит Джон Доу. — Неужели вы не понимаете, кто это? Это Постоянный Читатель.

— Будь я проклят, — говорю. — Думаю, он просто сидит перед домом и читает.

— Нет, — говорит Доу. — Иногда он сидит на заднем дворе.

Я пропустил это мимо ушей. Джон Доу поднимается и стучит в дверь. Очень симпатичная молодая помидорка высовывает голову и улыбается.

— Это философ? — шепчу я.

— Вовсе нет, — отвечает Доу. — Это Салли.

— Знаю, — огрызаюсь я. — Она, должно быть, та самая Салли, о которой все гадают.

— Верно, — говорит Джон Доу. — Вы быстро соображаете.

Салли провожает нас в дом. Я думаю про себя, как жаль, что у такой молодой девушки седые волосы, и думаю, не подсунуть ли ей бутылочку хны или еще чего-нибудь. Но времени нет, потому что мы сейчас стоим в гостиной философа.

Этот тип очень старая личность с очень решительным подбородком — фактически, тремя. И весь покрыт бородой. Излишне говорить, что эта борода похожа на все остальное и абсолютно серая. Его глаза мерцают, когда он видит нас, и он выпрастывает руку из длинного белого кимоно, которое носит.

— Привет! — говорит он.

— Привет! — говорит Джон Доу.

— Облачно, дождь, — предсказываю я.

— Левша Фип, — подхватывает Доу, — позвольте представить вам знаменитого греческого философа и авторитетного анонима.

— Как его зовут?

— Аноним, — повторяет Доу.

— Я не слышал это имя раньше? — бормочу я.

Аноним усмехается мне.

— Все читают мои работы.

— И что же вы пишете? — спрашиваю я. — Формы для скачек?

— В последнее время нет. Хотя время от времени я даю несколько советов.

— Тогда, думаю, я не буду напрашиваться на них, потому что я читаю только спортивные газеты и то, что пишут на стенах телефонных будок.

— Я все это пишу, — говорит мне Аноним. — Хотя я больше известен своими стихами и цитатами.

— Вы должны извинить меня, если я прерываю эту литературную дискуссию, — вмешивается Джон Доу. — Мы пришли к вам из-за одной проблемы.

— Нет времени на проблемы, — огрызается Аноним. — Спросите моего кузена, Там же.

— Но вы должны нам помочь. Это насчет Левши Фипа. Вернее. Левша Фип, Никто. Потому что он, кажется, не принадлежит ничему, но, возможно, находится где-то еще.

— Ладно, — ворчит Аноним. Он поворачивается ко мне. — Что вы хотите сказать, Фип? Откуда вы — отсюда, оттуда или откуда-то еще?

— Ну, я…

— И помните, когда я говорю «здесь», я имею в виду где-то еще, поскольку очевидно, что нигде не может быть здесь, хотя это место нигде. И когда я говорю «где-то», я имею в виду любое место, но не это. Здесь. Вы меня понимаете?

— Я слишком запутался, чтобы следить за кем бы то ни было, — признаюсь я. — Даже рыжими.

— Я хочу знать, откуда вы родом, — рычит Аноним. — Отсюда, оттуда или что? Близко или далеко? Внутрь или наружу, вверх или вниз, или просто из-за угла?

— Нет, если только там нет таверны, — признаюсь я. — Я просто городской мальчик. Все, чего я хочу, это выбраться из этого места, где бы оно ни было.

— Вы имеешь в виду, там, где его нет.

— Я хочу домой, я уверен, что жив! — кричу я.

Аноним вскакивает со стула.

— Слышите — он думает, что жив! — говорит он Джону Доу.

— Именно это я и говорю, — отвечает Джон Доу. — Я хочу, чтобы вы кое-что сделали.

— Сделать что-нибудь? — спрашивает философ. — Никогда не делай сегодня того, что можешь отложить до завтра.

— Но у нас не может быть настоящего человека, явившегося из никуда.

— Не унывайте, — говорит Аноним. — Я найду способ. Всегда темнее всего перед дождем. Каждая серебряная подкладка имеет облако.

— Но…

— Я понял! Мы отведем его к боссу! — кричит старый философ.

— Пусть он сам решает, что делать. Отведите его туда, сейчас же.

— Разве вы не идете с нами?

— Мне нужно написать много писем, — говорит Аноним.

Джон Доу поворачивается ко мне.

— Давайте, Фип. Мы пойдем к боссу, — говорит он мне.

— Думаешь, он сможет мне помочь? — спрашиваю я.

— Конечно.

Поэтому я следую за Джоном Доу из философской свалки и снова вниз по дороге. Мы довольно долго идем по гравию.

— Кто этот босс, о котором ты говоришь? — спрашиваю я.

— Вы его сразу узнаете, — отвечает Доу.

— Он большая шишка здесь, в Нигде?

— Естественно. Как же еще?

— Но как его зовут и чем он занимается?

— Вы поймете, когда увидите его.

И это все, что я могу вытянуть из Джона Доу.

Мы долго блуждаем по серому миру, и я не вижу ничего интересного. Один раз я замечаю вдалеке что-то странное. Оно похоже на большого черного пони, только у него человеческое лицо. Во рту у него торчит здоровенная сигара, а на месте лошадиного копыта я замечаю человеческую руку. Рука вытянута и, кажется, трясет пустой воздух.