Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

— Нет. Я Джон Доу, — говорит он мне.

— Джон Доу?

— Точно. Джон Доу, к вашим услугам.

— Где я слышал это имя раньше? — бормочу я.

— Вероятно, по закону, — говорит он. — Мое имя фигурирует во многих юридических документах.

— Вы имеете в виду, что вы тот парень, о котором говорят, когда личность неизвестна и человека называют Джон Доу? — ахаю я.

— Как же еще?

— Но я, я всегда думал, что это какая-то юридическая шутка, — возражаю я. — Или просто фальшивое имя, которое используют в школьных учебниках, как Ричард Роу.

— Вы, конечно, имеете в виду моего брата, — ухмыляется Джон Доу. — Мы можем встретиться с ним в отеле, если вам интересно.

— Отель?

— Да. Я думаю, он остановился там с Джоном Смитом.

— Смит?

— Вы должны знать, что Джон Смит зарегистрирован в отеле. У него так много комнат, что он часто занимает одну или две.

— Подождите минутку, приятель, — прерываю я. — Позвольте мне повторить еще раз. Вы говорите, что это нигде, и вы не живы и не мертвы, но просто не существуете. А вас зовут Джон Доу, и у вас есть брат Ричард Роу, и он живет у Джона Смита, который снимает номера в гостиницах.

— Что во всем этом такого необычного? — спрашивает Джон Доу.

— Много, друг мой, — бормочу я. — Начнем с того, что как парень может не быть ни живым, ни мертвым, а все равно брыкаться? И как он может быть нигде?

— Простая научная истина, — отвечает Джон Доу. — Вы должны понять, что это первичный научный постулат, что материя не может быть уничтожена.

— Ну и что?

— Следовательно, все воображаемые персонажи реально существуют в бессознательном. Это бессознательное.

— Но без сознания все равно пребывает кто-то конкретный.

— Неужели вы не понимаете? Если имя Джон Доу используется в юридических документах тысячи раз, то где-то должен быть фактический аналог Джона Доу. Но нет, его нигде нет. Так где же он? Нигде! Довольно просто, не так ли?

— У меня есть очень простой дядя, — отвечаю я. — Только его посадили в Академию смеха много лет назад.

— А вам не приходит в голову, что если имя Джона Смита есть в миллионе гостиничных реестров, то должен быть и сам Джон Смит?

— Тогда, наверное, здесь разгуливает много других типчиков, — ухмыляюсь я. — Как невинный свидетель, и миссис Гранди, и Джон К.

— Правильно, — отвечает Доу. — Они все здесь. Вы, вероятно, скоро встретитесь с ними.

— Только не я! — кричу я. — Я выхожу отсюда на следующей трамвайной остановке.

— Трамвай? Что это?

— Вижу, у вас здесь нет трамваев, — вздыхаю я. — Значит, я застрял.

— Кто вы такой, говорите? — спрашивает Джон Доу.

— Я не говорю, кто я, — отвечаю я.

— Но в этом-то все и дело. Что вы за воображаемый персонаж?

— Я не воображаемый персонаж. Меня зовут Левша Фип, — сообщаю я ему.

— Левша Фип? Что это за имя такое? Что вы представляете? Кто вас выдумал?

Он выплевывает эту цепочку оскорблений, не моргнув и глазом. Я хватаю его за воротник.

— Не важно, как меня зовут, приятель, — рычу я. — Но твое имя покроется грязью, если ты не скажешь мне, как выбраться из этого кошмара!

Джон Доу даже не обращает на все это внимания. Он просто чешет голову и продолжает.

— Кроме того, вы даже не того цвета, — заканчивает он. — Я думаю, будет лучше, если вы пойдете со мной. Возможно, нам придется встретиться с кем-то из властей, чтобы решить, что делать с вашим делом. Я чувствую, что вы даже можете быть самозванцем!

Он хватает меня за руку и уводит. Через минуту я решаю, что лучше пойти с ним тихо. Вы знаете старую поговорку — когда вы в Риме, посмотрите, что вы можете сделать с Муссолини. Мне нечего терять, и, может быть, я смогу найти способ выбраться из этой передряги. Все направления кажутся мне одинаковыми, но этот неизвестный действует так, как будто знает, куда идет. Я ковыляю вперед, и мы проходим между губчатыми деревьями и выходим на извилистые дороги между серыми холмами. Потом я кого-то замечаю.

— Эй, — говорю я, — я вижу, кто-то идет.

Доу кивает и косится на приближающегося человека. Эта личность также одета в серый, но очень спортивный костюм. Что-то вроде козьей шубы с нагрудным жилетом и передними брюками с аккуратным сиденьем. Он несет при себе трость, и либо его нижнее белье слишком длинное, либо на нем надеты гетры. Он подпрыгивает, ступая очень осторожно, как будто его желудок был аквариумом с редкими тропическими рыбками. На самом деле, можно подумать, что он выходит на сцену.

Увидев Джона Доу, он резко останавливается, и широкая улыбка размазывается по его лицу. Он протягивает обе руки и открывает рот.