Юрий Глазков - Черное безмолвие [сборник, 2-е издание]

Все автоматы подключились к каналам восприятия информации, все должны знать о методах охраны ископаемых на других планетах, тем более с этим столкнулись впервые. Одна картина возникала за другой. Вид планеты с космических высот: много зелени, горы, города, поля, леса. Но вот разрывы бомб и снарядов, вот тонет огромный корабль, горит море, из рваного борта танкера, как из раны, течет черная кровь — нефть, тонут люди, с искаженными от ненависти лицами люди кидаются на других со штыками наперевес, пулеметные очереди косят толпы людей, они падают в крови с болью на лице и криками проклятий и боли. Вот обрушился с неба самолет, летят ракеты, разбрасывая смерть по всей планете. А вот счастливые люди, улыбаются, смеются, рожают детей, веселятся, танцуют, поют. Вот человек, похожий на бочку, пожирает под топот и улюлюкание толпы гору мяса, а рядом стоит маленький человек — скелет с вздувшимся животом и безумными глазами, полными слез и голода. Огромные волны сметают города, смерчи уносят в небо хижины, вулканы, выплевывающие раскаленную лаву, сжигают все живое. И опять люди что-то строят, что-то копают, куда-то идут.

Казалось, что это сущий ад, сумасшедшая преисподняя, лишенная всякой логики и здравого смысла.

Этого автоматы понять не могли. Раскаленные докрасна провода, переполненные ячейки памяти задымились и вспыхнули ярким пламенем. Произошло самое нелогичное в общей цепи логического прогресса цивилизации автоматов — она перестала существовать.

И только люди Земли придумали своим автоматам защиту от короткого замыкания.

Корабль пришельцев, прочертив замысловатую, невидимую линию среди звезд, уткнул свою траекторию в изумрудную планету и начал кружить вокруг нее. Оканчивался второй день орбитальных исследований, поверхность планеты уже достаточно изучена. Снежные поля на полюсах, зеленые джунгли и желтоватые пески на экваторе, моря, океаны, ленты рек, цепи гор, острова. И самое главное — на планете жили разумные, они заявляли о своем существовании повсюду: города простирались от моря до моря, поля раскинулись разноцветными квадратами в долинах, в степях, на кусочках горных отрогов; ленты дорог перерезали земные просторы. На очередном витке, когда наступила ночь, стали зажигаться огни, но их было намного больше, чем в прошедшие витки, они были ярче, как-то красочнее. Темнота ночи шла по планете, и в ней закипала лавина огней, неона, уйма светлых городов, в море проплывали огни огромных пароходов, даже огни самолетов, летящих в воздухе, стали как-то ярче.

— Кеп, по-моему, они обнаружили нас в толпе их же спутников и зовут нас, приглашая огнями, иначе зачем им столько электричества жечь, неэкономно, да и спят они по ночам, зачем им ночью свет-то? — рассуждал навигатор, рассматривая земные фейерверки.

— Может, ты и прав, впечатление такое, что вся планета подсвечивает нам путь для посадки, им ведь неизвестно, что мы можем садиться в любом месте. Но попробуй разберись во всем этом хаосе огней, нет, тут без… вычислителя не разобраться, кстати, что он подсказывает?

— Ничего, кеп, ровно ничего, он тоже не понимает, что к чему, даже расстроился, глядите, что высветил на своем экране.

На экране красовалось: «Без острой необходимости не включать».

— Ну что же, Грофф, ты опытнейший разведчик, давай вниз. Посади корабль в середину темноты, чтобы был запас темного времени, авось в темноте тебя не распознают, слейся с людьми, послушай, пойми, запомни, не забудь, ждем тебя, не задерживайся, нам лететь тоже надо, уж заждались наши.

— Все сделаю, расстараюсь, — бодро ответил Грофф, — я мигом туда и назад.

Посадил корабль Грофф ловко и бесшумно, вошел в город и стал осматриваться вокруг. Люди бегали в разные стороны с какими-то сумками, мешками, пакетами. Глаза их были растерянные, все куда-то спешили. Но внимательный Грофф заметил, что все они улыбались, дружески кивали друг другу… Грофф старался понять, что к чему, но пока не мог, он молча шагал по улице, анализируя происходящее. Но вникнуть в суть событий так и не смог. Задумавшись, он натолкнулся на людей, стоящих друг за другом.

— Эй, парень, что, уже хватил, людей не видишь, ты чего такой скучный, сегодня все должны улыбаться, а ты… Может… — радостно улыбаясь, кричал молодой парень, играя тремя пальцами перед носом Гроффа.

Грофф на всякий случай постарался изобразить улыбку.

— Ну вот, другое дело, — хлопнул его по плечу парень, шапка его была набекрень, русый чуб развевался на снежном ветру.