Вячеслав Соколов - Не сердите толстяка [СИ]

Тут одно из двух: или мерзавец залёг на дно, или Тома резко стала очень крутой ведьмой и ловко маскируется, что вряд ли. Ну, или бабка помогает… Точнее, я уже знаю, что не помогает, потому что я бабуле этот вопрос задал. Она, правда, пыталась меня убедить, что у Томки никого нет, однако поклялась только в том, что не оказывает ей поддержку. Вот и получается… Что мы с Барсиком что-то упускаем. Вы, наверное, думаете, что я страдаю ерундой и на самом деле просто накручиваю себя.

Ну а как же, конечно накручиваю. Ходит тут, трясёт своими буферами, так, что я уже ни о чём, кроме как о том, чтоб хоть кого-нибудь завалить и поиметь, думать не могу. Однако на все мои намёки и попытки стянуть с неё трусики, чтоб значится… ага… выходит облом. Всё какую-то ересь несёт, что, мол, нельзя и прочее.

Ну посудите сами. Давление у меня даже под невозможными нагрузками не поднимается выше, чем сто шестьдесят. И это когда батя водрузил мне на плечи двухсотлитровую бочку с водой, а потом ещё и бегать заставил. Так что всё в порядке с моим здоровьем. Хотя… Это как посмотреть. Со здоровьем-то может и нормально, а вот с организмом точно какая-то хрень происходит. И будь на моём месте кто-то другой, я бы тоже озадаченно чесал затылок. Вылезло тут ещё одно побочное явление.

Да такое, что все наши родственнички голову себе сломали и меня заодно достали. Табунами тут начали в гости наведываться. Это у бати с мамкой нет родных братьев и сестёр. А у той же бабули… пять сестёр живых только. Это не считая тех, кто уже почил. Плюс у неё ещё куча дядек и тёток, и у всех дети. И как минимум половину этого народа я видел впервые в жизни. И все такие умные, все умудрённые опытом. Каждый норовит сам убедиться, заодно поучить молодого жизни, передать накопленный опыт. Снобы жуткие, не зря же бабуля с батей не любят с ними общаться. Достали хуже горькой редьки, а я, между прочим, бабу хочу. А эти уроды, все как один, в голос:

— Нельзя. А вдруг. Мы же не знаем, что получится.

А потом в чью-то мудрую голову пришла мысль (кажется, это был то ли троюродный дедушка, то ли четвероюродный дядя. Наглый такой. Ну а что? Он же с тремя сыновьями и ещё четверо внуков с ним). Мол, можно попробовать… под присмотром. Они, типа, все крутые колдуны, и если что — откачают. И чего они на меня все обижаются? Я этого гения сразу честно предупредил:

— За такие предложения морду бьют.

На что этот тип разразился тирадой по поводу охамевшей в конец молодёжи. Отсутствия уважения к старшим и прочая. В конце же добавил:

— Ты знай своё место, малец. Если прикажу, как миленький снимешь штаны и полезешь на бабу, — и заржал.

Я, конечно, старших уважаю. Так что на это только зубами скрипнул. И всё бы закончилось благополучно, если бы родственничек не продолжил:

— Вон, например, посмотри какая красавица, — и ткнул пальцем в Тому. — А что? — пожимает плечами: — Она не кровная родственница же, так что пользуй на здоровье.

Тома начала краснеть прямо на глазах, губы задрожали. Ну, это я только краем глаза заметил…

И нечего на меня обижаться, я ему только нос сломал, а зубы — это уже батя выбил… Потом он просто вырубился. И на этом бы всё закончилось. Но остальные родственнички, это которые сыновья и внуки, решили, что мы не правы, нельзя так себя вести. Вот и кинулись учить нас уму-разуму. Ага… А ведь я предупреждал.

Как же потом бабка на нас с отцом орала. Чуть не оглохли:

— Вы что творите, ироды! Я же на этих, — сплюнула в сторону притихшей и перебинтованной родни, — кучу нужных в хозяйстве зелий извела. А они денег стоят! Кто платить будет? Я вас спрашиваю!

Мы с батей только переглянулись и горестно вздохнули. Сказать нам на это было нечего. Сидим вот, сверкаем друг на друга фингалами. Я под правым глазом, батя под левым. Он, кстати, попытался мне повреждённым органом подмигнуть. Да только поморщился. Ждёт, наверное, когда все рассосутся, и я смогу его спокойно подлечить. Я, между прочим, принципиально отказался тратить силы на гостей. Мол, вдруг буянить начнут, а я уставший. И плевать на их уверения, что они мягкие и пушистые. Это они просто битые…

Но тут Тома внесла рационализаторское предложение, с явным злорадством в голосе:

— А разве платить должна не проигравшая сторона?

Бабка замерла на месте, внимательно посмотрела на потерпевших, в глазах блеснул алчный огонёк:

— А ведь верно. Получили-то за дело, — и тут же показала кулак попытавшемуся вякать патриарху: — Ты лучше молчи. Скажи спасибо, что не я с тобой разбиралась. Ещё раз на мою девочку вякнешь, я сама тебя урою, — и внезапно обрушилась на нас с отцом: — Вы что же, уроды косорукие, даже отметелить нормально не можете? Тут же на одних компрессах озолотиться можно было… Я уж не говорю про сломанные рёбра. Всего семнадцать штук, и это на восемь человек. Позор!!! А руки? А? Тут же шестнадцать штук. А вы всего три сломали. И эх… По миру с вами пойду, — и так горестно вздохнула, что я почувствовал себя неблагодарным уродом. Она меня растила, кормила, а я…