Вячеслав Соколов - Не сердите толстяка [СИ]

Вздыхаю. Похоже, выбора нет. Как пить даст упрётся. А если что случится с тёть Аней или Игорьком? У ведь ещё же есть две сестры, которых я не видел. Ну вот, как начать?

— Когда-то давно, когда ходил в детский садик, на Новогодних утренниках всегда были дед Мороз и Снегурочка. Это было так весело, так прекрасно. Казалось, что вот сейчас случится чудо. Подарки, которые появлялись из волшебного мешка… Надо было всего лишь рассказать стишок. Но однажды когда мне было то ли пять, то ли шесть лет, я увидел, как они переодеваются и понял, что они не настоящие, это было крушение сказки, — замолкаю, сглатывая комок в горле.

— Пять, тебе было пять, — безжизненным голосом, напомнил отец. Кажется, он уже догадался, откуда ноги растут. — У тебя была настоящая истерика, а я сказал тебе, что дедушка Мороз очень занят и не успевает везде. Но рано или поздно он обязательно придёт. И принесёт самый лучший и дорогой подарок, а пока тебе подарки будем дарить мы с мамой.

— Да ладно, братишка, — Игорёк хлопает меня по спине, — мне вон тоже ещё в садике сказали, что дед Мороз не настоящий. Обидно было. Но ничего живой! — радостно скалится.

— Может, не стоило давать ложную надежду ребёнку? — спросила у отца тёть Аня. — Поплакал бы один раз и всё. А так вон до сих пор помнит и прадеда ненавидит. Кстати так и непонятно почему.

Смотрю на задумчивого Гордея:

— Как думаешь, сколько раз ко мне пришёл дед Мороз?

— Ни разу? — отбивает барабанную дробь пальцами по столешнице.

— И как догадался-то? — взмахиваю руками. Тёть Аня хихикнула в кулак. Игорёк и дядь Саша перемигнулись, посмеиваясь над удачной шуткой.

— Можешь не продолжать, — раздражённо хрустнув шеей, махнул рукой Гордей. — Я всё понял.

— Что ты понял? — вскакиваю и, уперев руки в стол, нависаю над ним. — Это его косяк, что он ни разу не пришёл к родному внуку, но ты-то ничем не лучше! Ты хуже!

— Почему это я хуже? Я, по крайней мере, раз пять приезжал, — возмущённо машет руками.

— Приезжал, — соглашаюсь, — но вспомни, что ты мне сказал, когда я был в первом классе.

— Что? — чешет в затылке.

— Я спросил тебя, почему дедушка Мороз не приходит ко мне? Чем он так сильно занят? Помнишь, что ты мне сказал? — очень тяжело выталкивать из себя слова. Потому что в горле застрял комок, а глаза щиплют слёзы. И новоприобретённые родственники смотрят на меня, как на больного. Ещё и сзади раздалось всхлипывание, Тома не выдержала и заплакала.

— Прости, — неожиданно дед опускает голову, — я тогда зол был на твою бабку. Поругались мы сильно, а я отыгрался на тебе. Сорвался. Брякнул не подумав. Прости дурака старого. А? Ну хочешь, ещё зуб выбей. Да если бы я только мог догадаться, что всё из-за обронённой в гневе фразы, — и, схватив себя за волосы, дёрнул несколько раз, — ты же ребёнок был. Вот я дурак старый. Думал же, Машка тебя против меня настраивает, злился. А оно всё, вон оно как. Я же всегда помириться хотел. Прости, внук!

— Так что же ты сказал? — бабка цепко ловит взглядом, бегающие глаза деда.

Тот вздыхает, пытается спрятать взгляд и всё же признаётся:

— Я сказал, Тимофею, что дед Мороз не приходит, потому что, ему стыдно за него.

— Ну и гад ты, отец, — бабуля отворачивается и жуёт губу.

— Дать бы тебе в рыло. Но только подлечили… — вздыхает батя.

— А я ничего не поняла, — вздыхает тёть Аня. — Ну не красиво, конечно, поступил, Гордей… э-э-э… а как вас, кстати, по отчеству?

— А ты не поняла ещё, сеструха, — батя улыбается и пихает меня в бок: — Прикинь, так и не поняла, — и широко взмахнув рукой, пафосно представил: — Дорогая, сеструха, познакомься с моим дедом, кстати, весьма отвратительный тип, как выяснилось, детям психику на раз травмирует. Гордей Морозович Древомиров. И да, Мороз тот самый дед Мороз, самый сильный колдун-погодник в этом мире.