Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Ты должно быть совершенно измотана. Мы будем спать в одной постели, но я оставлю тебя в покое.

— Не смей! — отрезала Алеа. — Только не после такого поцелуя! — И прижалась к нему за новым.

Магнус снова склонился к ней, и поцелуй привёл к ласкам, ласки — к раздеванию, потом к новым ласкам, которые привели к столь долго откладываемой окончательной близости, близости, которая выпустила на волю бушующую в них обоих страсть, страсть, которая переросла в следующие одна за другой волны экстаза.

А в лесу за пределами замка и города лежала с закрытыми глазами Незаметная и мурлыкала, когда читала изумление и радость двух людей, она решила, что пребывание на Грамарии может заставить её выбрать неопределённо долгое продление своей жизни. Затем глаза её открылись, и она сообщила всего лишь ещё немного мощности, немного больше энергии затенённому уголку мозга Магнуса.

Алеа с Магнусом лежали обнажённые при свете единственной свечи, переводя дух после удовлетворения страсти, глядя друг на друга широко раскрытыми и изумлёнными глазами — но покуда они лежали так, в мерцающих тенях вырос образ, призрак, который видел только Магнус, так как он явился из глубин его мозга — коротконогий и толстый красноносый человек в старомодном темно–зелёном фраке и потрёпанном цилиндре, который покачал головой и вздохнул, а затем шагнул вперёд.

Магнус уставился на него, а затем схватил одеяло и натянул на себя и Алеа.

— Что такое? — Она метнула взгляд в ту сторону, куда смотрел он, но ничего не увидела и снова повернулась к Магнусу, гладя его по лицу, когда спросила мягким заботливым тоном: — Что такое, любимый? Что могло так напугать тебя?

Тряпичник уронил в ямку у неё на шее кусочек сверкающего металла, а затем повернулся, вздыхая и покачивая головой, и ушёл, навеки исчезнув в тенях, из которых появился.

— Скажи мне! — Теперь уже по–настоящему встревожившись за Магнуса, Алеа зажала ему голову между своих ладоней и повернула его лицом к себе. — Какой бы там призрак ни напал на тебя, он также и мой враг!

— Но ты уже разгромила его, — негромко рассмеялся Магнус, расслабляясь рядом с ней. — Отбила нападение моей старой Немезиды, и он отдал тебе то, что, как он знал, у тебя и так уже есть.

— Что это за загадка? — непонимающе нахмурилась Алеа. — Что у меня уже есть?

— Всего лишь ключ, — ответил Магнус и снова поцеловал её.

Виверн — крылатый дракон (Здесь и далее примеч. пер.)

«И цзин»(кит. Трад. 易經, упр. 易经, пиньинь: Yì Jīng ), или «Чжоу И»(周易) — наиболее ранний из китайских философских текстов. Наиболее ранний слой, традиционно датируемый ок. 700 г. до. н. э. и предназначавшийся для гадания, состоит из 64 гексаграмм. Во II веке до н. э. был принят конфуцианской традицией как один из канонов конфуцианского Пятикнижия.

« Книга Перемен » — название, закрепившееся за «И цзин» на Западе. Более правильный, хоть и не столь благозвучный вариант — « Канон Перемен ».

Туника (лат. tunica ) — одежда в форме мешка с отверстием для головы и рук, обычно покрывавшая все тело от плеч до бедер.

Ноговицы— принадлежность обуви или одежды, закрывающая голень с коленом.

1 фут = 30,45 см

7 футов = 2 м 13 см, а 6 футов 4 дюйма = 1 м 93 см.

Возможно Гар (он же Магнус) считает его таким из–за сходства с именем наставника Мерлина — Блеза.

4 фута = 1 м 22 см; 18 дюймов = 46 см.

Дифтонг (др.-греч. δί-φθογγον, δί-φθογγος от др.-греч. δίς (δῐ-) — «дважды, двукратно» + др.-греч. φθόγγος — «голос, звук», буквально «с двумя звуками» или «с двумя тонами») — сочетание не разделённых согласными двух гласных звуков в одном слоге.

50 футов = 15 м.

Шоссы— плотные чулки, натягивавшиеся отдельно на каждую ногу и прикреплявшиеся специальными застежками к поясу.

В «Волшебнике и узурпаторе» Алый Отряд ошибочно назван Алой Ротой.

Шилейла (ирл.) — дубинка.

Это изречение принадлежит Ф. Т. Барнуму (1810— 1891) — американскому импресарио, «отцу рекламы» и создателю кунсткамеры, где доверчивой публике показывали всякие чудеса вроде «русалок с островов Фиджи» и т. п. Обычно данное присловье вольно переводят как «На наш век простаков хватит».