Алина Илларионова: Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 2 (СИ)

"Ненавижу море ― за сотни верст окрест взорвать нечего!" - в глубине сознания царапнулся противный голос придурочного алхимика Лиса.

Смерд.

Мышцы ломило - хоть волком вой. Пошевелив рукой, Ирэн смяла в кулак ткань, грубую и колючую, зато тёплую. Даже жаркую! Плавающие в темноте пятна постепенно сложились в комнату, обставленную аскетично, но со вкусом, с поправкой на слово "местный". Немногочисленная мебель бросалась в глаза поистине филигранной резьбой и редким цветом древесины, добываемой только в Сумеречном лесу. Плеск волн из сна оказался шёпотом пламени в очаге, над которым висел котелок, исходящий сладковатым паром. На полочке стояли стилизованные фигурки волков, медведей, китов. Под самым потолком висели бычьи рога, но крепились они не к щитку, а к шлему.

А тот сидел на черепе. Человеческом.

Суровый стиль.

Уютно лежать в постели под тёплыми пледами, но хорошо бы размяться, пока хозяев нет, а то рухнет кэссиди Иллада Рэя прямо в ноги аватарьему вождю и выглядеть будет глупо. Кряхтя, Ирэн поднялась на локтях. И насторожилась.

В тёмном углу она не заметила давешнюю девушку с косами, сидящую неподвижно и тихо, будто мышь. Та, похоже, вообще не спускала глаз с... пленницы? Гостьи? Не убили, согрели, кормить собираются - с врагами иначе поступают.

- Очнуться?

- Да, - Ирэн решила предоставить инициативу аватарке. Или как их женщины называются?

Удовлетворённо кивнув, девушка подошла к очагу, длинным черпаком помешала варево, попробовала, мотнула головой и бросила в котелок комок чего-то тёмного. Затем обернулась к кэссиди.

- Ты спать в сарай, и я не хотеть будить, но Кэйларрэн говорить, что так ты совсем помирать, и назвать меня без ум. Он принесть тебя в мой дом, - девушка сильно коверкала слова, вдобавок, растягивала гласные, твёрдые согласные смягчала, а "р", напротив, раскатывала, но понять её было нетрудно. - Нэйдэ.

- БуРДА, - спросонья машинально ответила кэссиди. - То есть, Ирэн. Где мантикэр? Зверь, который был со мной.

- Твой зверь? Его создать не природа, а маг. Он неправильный, и его за то надо убивать...

- Что?! Ах, вы... - Ирэн подскочила как ужаленная, запутавшись ногами в пледе.

- Не кричай! - бросив черпак, хозяйка подхватила гостью прежде, чем та сверзится на пол. - Племя хотеть убивать, но я сказать "нет". Меня все слушать, я - кузнечик.

- Кто?

- Кузнечик, Нэйдэ. Я! - девица гордо ударила себя в грудь. Вблизи оказалось, что глаза у неё двуцветные: серые по краю радужки, к зрачку они наливались медовой желтизной.

"То ли малохольная, то ли придуривается", - подумалось кэссиди.

Из котла полезла пена, и Нэйдэ, спохватившись, сняла его с огня на стол.

- У тебя необычный волос - как пламя. Я взять их на память.

Ирэн запустила руку в гриву, но катастрофической потери не нащупала.

Почему Нэйдэ не задаёт вопросы? То ли аватары по природе не любопытны, то ли ей приказано этого не делать, то ли... Дана поймали, и он рассказал об их с Ирэн злоключениях.

Если последнее, очень хотелось бы верить, что аватары не настолько помешаны на чистоте собственной крови, как Вилль говорил, и с "неправильным" сородичем не обошлись, как хотели поступить с Бантиком.

Если Дан на свободе, племени о нём знать не надо, пока ситуация не прояснится.

- Где мой зверь? - повторила Ирэн.

- Там. Вы оба засыпать днём. Теперь ночь, - Нэйдэ указала черпаком за спину кэссиди.

Та перегнулась через подушки и увидела, что кис преспокойно дрыхнет, свернувшись клубком на сундуке, обняв лапами сапоги хозяйки и даже ухом не ведя на её голос. Над сундуком висел гобелен. Будь содержание более поэтичным, столь тонкую - нитки в волосок, стежок лежит к стежку - работу не зазорно и в тронном зале повесить. Но на полотне напружинилось в боевой стойке чудище, с головы до пят облачённое в броню, а каждая из четырёх рук оканчивалась кривым клинком, продолжающим локоть. Непропорционально длинные ноги выгибались коленями назад; голени поросли шипами. Насмотришься на такого урода - месяц будешь маяться кошмарами.

- Похожий? - спросила аватарка, гордая за своё, видимо, творение.

- Точь-в-точь, - на всякий случай заверила Ирэн.

Сверкая белоснежными заострёнными клыками, загордившаяся пуще прежнего хозяйка налила в плошку бело-розовой жидкости и, обернув полотенцем, подала Ирэн.

- Пей, пока горячий.

- Что это?

- Олений молоко, чтобы стать здоровый. Твой зверь пить его много, не хотеть тебе оставить. Но я хотеть забирать, и мы сражаться!